Жиль Вильнев, маленький принц Опции

[Tiligul999]

Этот сумасшедший и страшно обаятельный канадец, носивший прозвище "маленький принц" не был создан для чемпионского титула. Его езда была слишком рискованной и нелогичной для "Формулы-1". Он умудрялся тормозить позже других, входить в повороты быстрее, норовя поставить свой болид в невероятное положение. Но еще лучше он умел пользоваться плодами этого безумия и в невозможном стиле выигрывать, казалось бы, заведомо проигранные гонки.

Жиль Вильнев родился в Квебеке 18 января 1950 года. Карьера гонщика началась для него с автогонок по снегу и участия в "Формуле Атлантик". Такое начало породило в нем редкое умение вести гонки вслепую, практически не видя трека. Впервые он принял участие в чемпионате F1 на "Гран-при Великобритании" в 1977 году. К концу сезона 1977 Жиль имел репутацию перспективного и талантливого гонщика. Очевидный интерес Энцо Феррари к молодому гонщику позволил начать короткую, но легендарную карьеру. Ни одному пилоту не удалось разбить вдребезги больше "Феррари", чем Жилю. Позже он говорил:" Если бы кто-то предложил бы мне загадать три желания, то я хотел бы - участвовать в гонках, участвовать в "Формуле-1" и пилотировать болид "Феррари".
Свою первую из шести победу он одержал на "Гран-при Канады" в 1978 году. В следующем, 1979 году он победил на "Гран-при Южной Африки" и на двух "Гран-при США" и занял второе место по итогам чемпионата. В 1980 году побед не было и он закончил сезон с 6 очками, сойдя с трассы в половине гонок. В 1981 году его партнером по команде стал француз Дидье Пирони. А год закончился для Жиля на седьмом месте в чемпионате, с 25 очками, и еще двумя победами - в Монако и Испании. А Пирони набрал 9 очков, принеся в результате 5 место в кубке конструкторов.

"Феррари" возлагало большие надежды на союз двух гонщиков, ставших было друзьями, но 25 апреля 1982 года на трассе в Имоле их дружба закончилась раз и навсегда. За 18 кругов до финиша "Гран-при Сан-Марино" сошел лидер гонки Рене Арну на "Рено" и Жиль повел гонку. Следом ехал Пирони. Команда попросила гонщиков "притормозить", дабы доехать в целости и сохранности до финиша. Жиль послушался и уже довольно скоро Дидье догнал его. Началось сражение. Пирони хотел любым способом завоевать свою первую победу, даже ценой дружбы и в последнем повороте жестко блокировал Жиля. На церемонии награждения Вильнев был чернее тучи, а Пирони храбрился, называя в интервью свою победу "легитимной". Канадец не сказал французу не слова. Ни в тот день, ни на следующий. Вообще больше никогда. А на следующей гонке 8 мая 1982 года в Имоле, на квалификации Жиль разбился, задев колесом колесо болида Иохена Масса. В 21 час 12 минут того же дня Жиля Вильнева не стало. А 8 августа на квалификации перед "Гран-При Бельгии" Дидье Пирони ударился колесом о колесо болида Алана Проста. Сложные переломы обеих ног поставили крест на карьере Пирони. А еще через пять лет, 23 августа 1987 года, Пирони, сменивший "Формулу-1" на гонки океанских катеров, погиб. Сына Дидье, родившегося в 1983 году зовут Жиль...
В характере Жиля Вильнева была любопытная смесь несоизмеримых типов индивидуальности. Ники Лауда говорил о нем " Он был самый сумасшедший гонщик, из всех, что я знал в Формуле 1. На трассе он был диким, а в жизни - мягок и обаятелен. Несмотря на это он был абсолютно честен и на треке и вне его." Его популярность не знала границ. Несмотря на довольно скромные достижения его боготворили болельщики "Феррари", коллеги по команде и противники. Он так и остался легендой.

"Мое прошлое для меня ассоциируется с печалью ... отец, мать, коллега, сестра, жена ... моя жизнь полна грустных воспоминаний. Я оборачиваюсь назад и вижу эти лица ... и среди этих родных и близких мне людей, я вижу лицо этого большого человека: Жиля Вильнева." - Энцо Феррари.

[Tiligul999]

Из книги Сида Уоткинса
"ЖИЗНЬ НА ПРЕДЕЛЕ"

Везунчик: Счастливчик: Единственный любимец железного Коммендаторе - Энцо Феррари: Сумасшедший, рисковый, бесстрашный пилот, расколотивший вдрызг больше "черных жеребцов", чем все остальные гонщики "Скудерии" вместе взятые, но при этом много лет выходивший из всех аварий целым и невредимым: Великолепный гонщик, отчаянный боец на трассе, однажды по доброй воле отдавший титул партнеру и другу, ибо ценил дружбу и честное слово больше чем победы: И погибший, во многом, из-за того, что счел поступок друга предательством

Он так и не стал чемпионом мира. Но был и остается в истории "Формулы-1" одним из тех крайне редких, а потому еще более драгоценных персонажей "Большого Цирка", которых любят. Не за рекорды, титулы и победы, а просто за то, что они такие, какие они есть. За то, что они - то чудо, которого не может существовать в реальной жизни, но, однако же, - есть, существует! А потому, каждый раз так остро ощущается всеми их отсутствие, когда они вдруг уходят: Сегодня, спустя без малого 2 десятилетия после того, как "Маленький принц" "Формулы-1" нашел свою судьбу в бельгийском Зольдере, он по-прежнему остается героем, кумиром, легендой для миллионов "фэнов" во всем мире. Итак:

Канадца Жиля Вильнёва можно легко назвать самым безрассудно-смелым гонщиком конца 70-х годов. При нашей первой встрече он выразил надежду, что моя профессиональная помощь ему никогда не потребуется. Я вспомнил его слова в тот трагический день 1982 года, когда Жиль попал в фатальную аварию на последних минутах квалификационных заездов в Зольдере:

:Однажды я, на свою голову, столкнулся с Жилем в вестибюле отеля в Сан-Паулу. Он предложил подбросить меня до трассы в Интерлагосе, и я согласился, не предполагая, какое испытание мне предстоит: Жена Вильнёва была вместе с ним, поэтому, когда мы подошли к автомобилю, арендованному Жилем, я собрался было сесть на заднее сиденье, однако она настойчиво попросила меня перебраться на переднее. Мы тронулись в путь. Я повернулся, чтобы поговорить с мадам Вильнёв и:не увидел ее! После секундного замешательства мне все-таки удалось ее обнаружить - лежащей на полу машины! Видя моё изумление, мадам Вильнев любезно пояснила, что, когда за рулем ее муж, для нее это самое удобное место в машине. И вскоре я понял почему:



Даже за рулем обычной машины Жиль доводил всех до предынфарктного состояния. Он свято верил в своеобразную "теорию бреши", то есть, что в любой дорожной коллизии всегда можно отыскать свободное пространство для маневра, чтобы избежать столкновения надо только успеть юркнуть в эту дырку!.. А потому за рулем он не обращал ни малейшего внимания на габаритные огни идущих впереди машин и красные глаза светофоров, болтал без умолку, и лихо лавировал в потоке транспорта, абсолютно не задумываясь и не снижая скорости: Когда мы прибыли на автодром, он еще поинтересовался у меня, не хочу ли я вернуться с ним обратно!!! В воскресенье вечером Жиль попросил оказать ему услугу: отогнать его машину в аэропорт и там сдать ее обратно в арендную контору. Я влез в оставшуюся от автомобиля кучу металлолома и тут обнаружил, что сцепление не работает. Тогда я с облегчением сдал ключи служащему отеля и нанял такси:

Тревор Рув, бывший в то время секретарем GPDA, рассказывал мне позднее, что вертолетом Жиль управлял в том же стиле, - он постоянно взлетал с нулевым запасом горючего и с холодной самоуверенностью лавировал между высоковольтными проводами и столбами электропередач.

В 1980 году в Монако на первом же круге в повороте Сен-Девот случился большой завал, в котором приняли участие Дэли, Жарье и Джакомелли. Естественно, наша машина медслужбы (вел ее тогда Жаки Икс), как обычно ушедшая на трассу позади пелетона, вынуждена была несколько задержаться. В результате лидеры и остальная часть пелетона уже пошли на второй круг, когда мы только еще миновали бассейн! Икс припарковал машину сбоку у отбойника - и стремительные формулические болиды промчались мимо нас один за другим, причем каждый уважительно обходил наш автомобиль по максимально широкой траектории. Каждый - но не Вильнёв! Он пронесся впритирку к нам, не желая уступать ни сантиметра пространства, ни миллисекунды времени:

:82-й год для "формулы-1" был ужасным годом. Пожалуй, я могу его сравнить только с годом 94-м. Мне думается, что тот трагический узел психологических проблем, который привел к несчастью 8 мая в Зольдере, завязался несколько раньше, в Имоле. Оба гонщика "Феррари" - Жиль Вильнёв и Дидье Пирони - были великолепными, агрессивными и опытными пилотами. Мне всегда казалось, что из них двоих Пирони был человеком более нервным, (по крайнем мере, частота пульса у него была постоянно выше , чем у Жиля).

Во время гонки в Имоле моя машина находилась слева от последнего поворота при въезде на прямую "старт-финиш". На последнем круге обе "Феррари" промчались мимо меня: Вильнёв был впереди, Пирони шел вторым, в том же порядке они благополучно вышли из последнего поворота. Вильнёв спокойно собирался пересечь финишную линию, когда его друг и партнер по команде Пирони вдруг прибавил газу: И в последнем рывке обошел Жиля прямо на финишной прямой! Позднее я увидел в телезаписи, что на подиуме Жиль выглядел ужасно - он казался больным, расстроенным и удрученным.

8 мая в Зольдере стоял прекрасный день. Последние минуты квалификации всегда очень опасны, и я с нетерпением ждал клетчатого флага. Я находился в фургоне медицинской службы, когда увидел, что на выходе с пит-лайна Роланд Брайансеред машет красным флагом, подзывая нас. Мы бросились вперед. В "Феррари", покидающей в этот момент пит-лайн, я узнал машину Пирони...



Чем ближе мы подходили к месту аварии, тем больше обломков валялось вокруг. Наконец мы увидели пустую разбитую "Феррари". Это была машина Вильнёва: В моей памяти всплыли слова Жиля в момент нашей первой встречи: "Надеюсь, Док, Вы никогда мне не понадобитесь!" На месте катастрофы уже находился медицинский автомобиль, и бельгийский хирург, закончив первый осмотр Вильнёва, ожидал меня.

Жиля выбросило из машины, он перелетел через трассу и упал справа от нее, около ограждения. Когда я склонился над ним, то обнаружил, что канадец не дышит. Немедленно, при помощи кислородной маски, мы попытались восстановить его дыхание. Жиль был смертельно бледным, зрачки расширены... У него не оказалось никаких видимых повреждений, и мы пришли к выводу, что речь, видимо, идет о переломе позвоночника. Мне запала в память странная деталь - босые ноги Жиля. Его обувь и даже носки почему-то отсутствовали: Я поднял глаза, обернулся: позади меня молча стоял Дидье Пирони. Через несколько секунд он повернулся и ушёл.

Пульс Жиля был достаточно сильным, но его состояние оставалось крайне тяжелым. Бельгийские маршалы образовали вокруг нас свободное пространство, закрывая Жиля от посторонних взглядов шерстяными одеялами. С помощью маршалов мы перенесли Вильнева на носилках в специальный медицинский автомобиль, ни на секунду не прекращая отслеживать работу его сердца и стараясь не потревожить шею, чтобы избежать дальнейших повреждений. В медцентре автодрома нам удалось стабилизировать состояние Жиля (хотя ситуация уже тогда представлялась безнадёжной), после чего на большом военном вертолёте он был эвакуирован в университетский госпиталь Св.Рафаэля в Лувэн.

Уже в госпитале профессор Де Луз, сделал рентгеновские снимки и объявил диагноз - смертельный перелом шеи в месте, где позвоночник соединяется с черепом (перелом основания черепа). Я переговорил с женой Вильнёва по телефону и объяснил ей ситуацию - она немедленно выехала из Монако в Лувен. Оттуда же, из Монако, до нас дозвонился встревоженный Джоди Шектер и был страшно потрясен, услышав от меня, что положение его друга безнадежно:

Между тем, Марко Пиччини, менеджер "Феррари", в отчаянии ломая руки, метался у дверей реанимационного отделения - он категорически отказывался верить в то, что спасти жизнь Вильнева невозможно. Марко изо всех сил цеплялся за призрачную надежду, что может быть найдется в мире кто-нибудь, кто сотворит чудо и спасет Жиля: Он подозвал меня и попросил поговорить по телефону, как он выразился, "с лучшим нейрохирургом в мире", живущим в Монреале. Я спросил у Пиччини имя нейрохирурга, и он ответил: "Профессор Жиль Бертран". Я взял трубку: "Привет, Жиль. Это доктор Сид Уоткинс. Мы в последний раз виделись в Императорском Отеле в Токио": "Какого черта Вы там делаете?" - поинтересовался он. Я объяснил ситуацию и характер ранений бедного Жиля. Закончив разговор, я повернулся к Марко, слушавшему все это с открытым ртом. "Разве вы знаете друг друга?" - спросил он. "Конечно," - ответил я. - "Мы старые приятели. Нейрохирургический мир слишком тесен".

Наконец приехала мадам Вильнев. Мы долго говорили с ней и я объяснил всю безнадежность ситуации. Она была отважной женщиной, разумной и полной достоинства, поэтому мы провели последние минуты в тишине.

Существует множество версий причин этой аварии. Связывая все их воедино, можно предположить, что Вильнев на последних минутах практики гнал изо всех сил, стремясь во что бы то ни стало превзойти время Пирони, который был быстрее. На одном из участков трассы Жиль пытался пройти Йохена Масса, но - увы! - в тот день его "теория бреши" не оправдала себя. Нигде не оказалось ни единой, даже самой узкой щелочки: Машины столкнулись и "Феррари" ракетой взлетела в воздух. Удар был настолько силен, что Жиля выбросило из болида вместе с сидение и ремнями безопасности! Сломалась ли его шея прямо в момент удара, когда Жиль вылетел из машины, или это произошло в тот момент, когда он рухнул на землю возле отбойника - этого мы уже никогда не узнаем. Уверен я только в одном: он не страдал перед смертью. Страдали и страдают его семья и друзья, благоговея перед его памятью:

:Я могу честно признаться: я ненавижу автодром в Зольдере. И никаких других причин для подобной нелюбви нет - это очень красивое место и я искренне люблю людей, которые там работают. Но там погиб Жиль. И проклятый телевизионный экран еще очень долго заставлял меня снова и снова переживать ту трагедию - хищные линзы телекамер шаг за шагом зафиксировали все наши отчаянные и безнадежные попытки вернуть его к жизни.

[Tiligul999]

У Формулы-1 есть много громких и славных имен, слагающих ее славу и гордость. Легендарного Жиля Вильнева помнят и сейчас, через 22 года после его смерти. Две недели приготовлений к бельгийскому этапу 1982 года выдались для Жиля очень тяжелыми и он был полон решимости закончить эту гонку впереди машины своего напарника Дидье Пирони, с которым титанически сражался в Имоле.

Никто даже и подумать не мог, чем это закончится. Вильнев был №1 и считал, что командные приказы в силе, когда дуэт на алых машинах устремился на последние круги гонки. Для зрителей все последующее было захватывающей борьбой, ибо пара попеременно обгоняла друг друга до самого клетчатого флага. Когда поклонники превозносили обоих пилотов за великолепную демонстрацию целеустремленности, на лице Вильнева была написаны совсем другие чувства.

Разъяренный выходкой своего напарника, проинструктированного следовать тенью за машиной №27 да самого финиша, Вильнев сообщил репортерам, что незамедлительно он и француз перестают общаться друг с другом, кроме как на технических собраниях и в боксах. Дополнительно он пообещал бить Пирони в каждом сезоне, каждой гонке.

Испытывая трудности с достижением темпа своего напарника на близящейся к концу квалификации Гран-При Бельгии, Вильнев сел за руль своей машины в последний раз. Опустив забрало и спрятав за ним голубые глаза, уже сосредоточенные на выполнении задачи, Жиль вышел на трассу.

Через минуту на трассе был вывешен красный флаг. Как обычно бывает в таких случаях, люди знали, что произошла серьезная авария и подсознательно, многие понимали, что в нее попал Вильнев.

Авария была просто ужасной и местные вещательные телекомпании мало что могли сказать, чтобы опровергнуть предположение, что пилот погиб. Через час прозвучало сообщение, которого ждали и боялись. Формула-1 потеряла Жиля Вильнева.

Много сказано о бывшей звезде Ferrari и даже то, что его карьера была коротка, не мешает настоящим фанатам Гран-При считать его величайшим талантом, когда-либо оказывавшимся в кокпите болида Формулы-1. Вечная память о его бескомпромиссных и часто аварийных битвах переросла в легенду, одну из самых драматичных в этом спорте.

"Люди говорят, что я езжу как сумасшедший, на трассе и за ее пределами", - сказал Жиль незадолго до смерти. "Они говорят, что я безумный, потому что улыбаюсь, когда мне грозит опасность. Может быть я немножко ненормальный, но дайте я вам кое-что скажу - я умру счастливым человеком, потому что буду делать то, что дает мне почувствовать себя живым".

[Tiligul999]

"Злость, помогающая побеждать!"

Октябрь 1978-го, сложный финал сезона с американским и канадским Гран При. Я не поехал в Уоткинс-Глен и Монреаль, пропустив первую победу Жиля, и позвонил с поздравлениями, когда он уже вернулся в Европу. Вильнёв интересовался ситуацией в Indycar, и я рассказал о победе Тома Снева в серии USAC.

"Сколько гонок он выиграл?", спросил Жиль. "Ни одной, - ответил я. - Эл Анзер-младший выиграл все три 500-мильных гонки, но заработал меньше очков". "Господи, какой же он чемпион? Как кто-то может чувствовать себя чемпионом, ни разу не приехав первым?"

В этих словах – весь Жиль. Он и тридцать лет назад был старомодным гонщиком, для которого титул - не цель, главное - победа здесь и сейчас, в конкретной гонке, с конкретным противником. Смысл, суть гонки - победа!

Однажды он сказал мне: "Как можно управлять гоночной машиной, бороться с соперниками, думая только об очках в зачет чемпионата? Как можно соглашаться на третье место, думая о том, что оно принесет четыре очка? Это бухгалтеры, а не гонщики..."

Жиль погиб 25 лет назад, и, перечитывая сейчас эти строки, я думаю о том, что он был индивидуалистом, одиночкой. «Индивидуалист» в данном случае - не признак замкнутости, напротив - он был одним из самых общительных людей, кого я знал, просто Вильнёв избрал свой, собственный путь.

В домашней серии Formula Atlantic, Жиль обычно отказывался от гостиниц, ночуя в собственном моторхоуме. Переехав в Европу, начав выступать в Формуле 1, он не изменил привычкам (сейчас Берни Экклстоун был бы против, но тогда это не имело значения). Однажды ночью, на Остеррайхринге'78, я задержался в пресс-центре и поздно ночью возвращался в гостиницу мимо боксов Ferrari - машина Вильнёва стояла на стойках, без колес, а в кокпите сидел гонщик, думающий о чем-то своем: "Я не могу ничего изменить, я - провинциал из Бертивилля, но моя машина - Ferrari!"

Спустя месяц, в Монце, на той же 312T3 Жиль вырвался в лидеры на старте, но позади произошла массовая авария, стоившая жизни Ронни Петерсону. Прошел почти час, пока убрали обломки и объявили рестарт, все это время Вильнёв оставался в машине, даже не снял шлема... "Я не хотел в этом участвовать, иначе мы бы устроили бунт. Я видел лица гонщиков, видел, насколько они серьезны. В такую минуту ты жалеешь о том, что лидировал в гонке".

Еще раз вернемся в Монцу. Сезон 1979 года, Вильнёв и Шектер выигрывают гонку. Со старта Шектер ушел первым и, согласно многолетним традициям Ferrari, должен был выиграть гонку. Приезжает Джоди первым - он выигрывает чемпионат, приезжает первым Жиль - победа Шектера откладывается, а у Вильнёва появляется шанс. Потом я спросил, мог бы он обогнать Джоди?

"Конечно мог, но я знал правила игры и дал слово! Это был день Джоди и не стоило показывать зрителям, что я быстрее. Знаешь, я и не пытался его обогнать, я был просто рад, что все закончилось. Больше нет командной тактики, а я могу делать, что хочу. Могу гоняться!"

Я с нетерпением ждал Монреаля и Уоткинс Глен. В Канаде он финишировал вторым, уступив лишь Алану Джонсу на Williams, в Уоткинс Глен выиграл у соперников почти минуту, несмотря на проблемы с давлением масла. Тот уик-энд запомнился не столько победой Жиля, сколько свободными заездами - шел настолько сильный дождь, что многие остались в боксах. Жак Лаффит следил за погодой, я следил за ним. "Смотрите, он выезжает", сказал Жак, "смотрите на секундомер". В тот день Вильнёв был на одиннадцать секунд быстрее Шектера. Лаффит сказал после сессии: "Этот парень с другой планеты, совсем с другой..."

Никто и никогда не сравнивал Вильнёва со Стюартом или Простом, Жиль был слишком импульсивен для таких сравнений. В 1979-м я говорил с Джеки Стюартом о предстоящем сезоне, думаю вам интересна его оценка. Джеки сказал тогда: "Думаю, что победит Ferrari, а титул достанется Шектеру. Я не сомневаюсь в том, что Вильнёв быстрее, но он не готов стать чемпионом. Джоди разумно консервативен, а для Жиля сезон может стать драмой, вряд ли он заработает много очков". Прогноз попал в точку...

Джоди Шектер: "Я никогда не встречал человека, который бы так же любил гонки, как Жиль. Наши отношения никогда не были идеальными, я всегда чувствовал удавку на шее, но Жиль - романтик. Он должен быть быстрее на каждом круге, даже если это лишь тесты в Фьорано".

В начале сезона 1981 года Джеймс Хант, в то время работавший на Би-Би-Си, сказал любопытную вещь: "Я думаю, что Вильнёв - самый талантливый гонщик чемпионата, его природный дар, его скорость нельзя сравнить с кем-либо еще. Он живет гонками, и это может стать проблемой. Я волнуюсь за этого парня, потому что на трассе Жиль часто делает то, что противоречит его характеру, его отношению к жизни.

Вероятно, он пытается компенсировать недостатки Ferrari, но вспомните прошлогодний прессинг и неконкурентоспособную машину. Вспомните Зандфорт'79, когда он вылетел с трассы, пытаясь удержать Джонса. Его шины были на грани, и он боролся с Аланом, хотя его реальным соперником в той гонке был Шектер, которого Жиль тогда здорово опережал.

Выигрывать гонки - это здорово, но главное - чемпионат, по крайней мере я так всегда считал. Жиль - другой, для него скорость - наркотик, а любой наркотик мешает добиться цели. Он слишком любит гонки, чтобы относиться к ним объективно, и жаль, когда победа достается кому-то еще, ведь он быстр, невероятно быстр".

Болельщики оценивают гонки иначе, чем эксперты. Наверное поэтому их любовь к Жилю казалась безграничной. Они знали - пока Жиль в гонке, возможно все. Он будет бороться до конца, даже когда это невозможно, он будет бороться потому, что это его, личное поле боя...

Легендарный технический директор Ferrari Мауро Форгьери нашел очень точную оценку: "У Жиля есть злость, помогающая побеждать!"


За короткую карьеру в Формуле 1, за четыре с небольшим сезона Жиль часто попадал в аварии, может быть потому, что заставлял машину ехать быстрее, чем она позволяла. Весной 1981-го, за две недели, он победил дважды - в Монако у Алана Джонса на Williams возникли проблемы, и Вильнёв не упустил шанс, хотя его машина, клянусь, ехала боком все два часа. Потом я напомнил ему об этом...

"Господи, гонщик Ferrari, который за последние пять лет не испытывал проблем с машиной, не может считаться гонщиком! Даже когда она неконкурентоспособна, ты можешь провести гонку так, что тебе не будет стыдно. Даже стартуя десятым в медленной машине, можно получить удовольствие. Если нет... стоит ли приходить за зарплатой?"

Через две недели Вильнёв снова победил, на этот раз в Хараме. В квалификации он назвал Ferrari "большим красным кадиллаком", а потом провел показательное выступление в сдерживании соперников. Технический директор Brabham Гордон Марри не скупился на комплименты: "Это лучшая работа гонщика в моей карьере. Ferrari Жиля был ужасен, а Жиль напротив - совершенен. Эту гонку выиграл гонщик, а не его машина".

Обстоятельства гибели Вильнёва в Зольдере'1982 хорошо освещены в прессе, им не место в этой статье. Да, Дидье Пирони "украл" победу в Имоле и гнев за подобное предательство был настолько силен, что Жиль отправился в Зольдер в жутком настроении.

Несколько недель спустя, выиграв квалификацию в Монреале, Пирони заявил: "Я хочу посвятить этот поул Жилю, если бы он был здесь, то завтра стартовал бы первым". В тот же день я говорил с Росбергом, и Кеке был немногословен: "Его уже нет, но он с нами". Это чувствовал каждый из нас...

Свое первое большое интервью я взял у Вильнёва как раз в в Зольдере, в его первом полном сезоне в Формуле 1, в 1978-м...

Я спросил: "У вас репутация бесстрашного гонщика, гонщика, который ничего не боится".

"Нет," мгновенно ответил Жиль, "это не так. Я, как и все, боюсь неизвестности, но не переживаю по поводу аварий. Я не сумасшедший - не хотелось бы вылететь в скоростном повороте, но я никогда не думаю о том, что могу пострадать, мне кажется, что это невозможно. Как можно бороться на последних минутах квалификации, выжимать из машины все возможное, если боишься получить травму?"

Учитывая произошедшее четыре года спустя, можно почувствовать холод этих слов, но этот холод - следствие смерти Вильнёва. А тогда они были сказаны спокойно, без какой-либо бравады. Я больше не знаю ни одного пилота, включая Сенну и Шумахера, которого можно было бы назвать "абсолютным гонщиком". Гонщиком, живущим скоростью.

Утром после аварии Жиля, утром гоночного дня, в боксах зияла пустота - в субботу вечером Ferrari покинула трассу. Ники Лауда был ошарашен случившимся: "Жиль был идеальным гонщиком, он действительно талантливее всех нас. Вильнёв был быстр на любой машине и боролся только за победу, для него очки не имели значения. Я любил его, я восхищался им. Он лучший и самый быстрый гонщик в мире".

"Не помню, когда я впервые заинтересовался гонками", сказал Вильнёв в том, первом интервью, "но я всегда любил скорость. Мой отец всегда ездил быстро, а я, ребенком, сидел у него на коленях и просил ехать еще быстрее, потому мы должны обогнать того парня, что едет впереди".

В этом весь Жиль...
Найджел Роубак. Autosport

[Tiligul999]

Время жизни

Жиль Вильнев никогда не был чемпионом, но лишенный сантиментов мир королевских гонок сразу признал за ним право на особое место в истории Формулы-1. Жиль Вильнев был бесстрашным романтиком гоночных трасс и самым ярким "наездником" из тех, кто когда-либо пытался укротить красного жеребца из Маранелло. Таким он и остался в нашей памяти навсегда.

Пролог
Это случилось 8 мая 1982 года на трассе в сосновом лесу чуть восточнее Зольдера в 13.52 по местному времени. Оставалось всего лишь 8 минут до окончания квалификационных заездов Гран-при Бельгии. Небо было тяжелым и серым после утреннего ливня, поставившего под угрозу проведение квалификации. И все-таки руководство приняло решение выпустить машины на трассу...

Вот уже тринадцать дней, как Жиль Вильнев потерял лучшего друга. Две недели назад в Имоле Дидье Пирони не сдержал слова, данного канадцу, и обошел его на последних кругах в гонке, одержав свою вторую победу в Формуле-1 и навсегда потеряв друга. Теперь общего между ними было только название команды, за которую выступали оба. И вот француз снова "лезет на рожон". Только что на одну десятую долю секунды он превысил время Вильнева. Это было уж слишком! Издавая неистовый рев, Ferrari под номером "27", словно взбесившийся конь, выскочила на трассу. Вильнев пошел на свой второй зачетный круг, когда у него на пути возник осторожно входящий в поворот March Йохена Масса...

В 14.03 по местному времени диктор на трассе сообщил, что вертолет с Жилем Вильневым отправлен в госпиталь. Вскоре после этого весь паддок и зрители, находившиеся на автодроме, услышали официальное сообщение организаторов: "Переднее левое колесо машины номер "27" ударилось о правое заднее колесо машины номер "17". Вследствие столкновения машина номер "27" взлетела в воздух, совершила несколько переворотов и упала "вниз кокпитом". Гонщика выкинуло из сиденья и отбросило к отбойнику. Гонщик серьезно ранен". На пит-лайне команда Ferrari немедленно закрыла двери своего бокса. Персонал других команд был сильно обеспокоен, а по паддоку поползли разные слухи...

У тех, кто наблюдал за инцидентом по телемониторам (преимущественно ими оказались журналисты, находившиеся в пресс-центре), практически не оставалось сомнений по поводу последствий происшедшего, но зыбкая надежда все же теплилась. Однако опасение внушало и то, что команда Ferrari упаковала все вещи, и через несколько минут ярко-красный трейлер, покинув Зольдер, направился в Италию.

Между тем, в пресс-комнату к журналистам поступала самая свежая информация из госпиталя. 17.40 – Жиль Вильнев находится в отделении интенсивной терапии, у него обнаружены серьезные повреждения головного мозга и шеи. Наконец, последний бюллетень был выпущен непосредственно Университетом госпиталя Святого Рафаэля в Ловэрне, Бельгия: "Жиль Вильнев умер в 21.12".

Представители международной прессы пытались вернуться к своим статьям, многие из них плакали, как плакали тысячи поклонников Ferrari и Жиля Вильнева по всему миру.

...Он – "маленький принц" Формулы-1 – оставил бренную землю, чтобы там, на небе, среди миллиардов самых ярких звезд, как только зажжется зеленый, снова быть Первым...


Рождение сумасшедшей звезды

"Это был ясный, солнечный летний день. Вокруг не было ни души, и мой отец разрешил мне сесть за руль. О! Какие же это чарующие звуки!"

Жиль Вильнев


Жиль Вильнев родился в маленькой деревушке Шамбли в семье настройщика пианино. С детских лет родители пытались приучить Жиля и его брата Жака к высокому искусству. Но не та музыка звучала с сердцах двух канадских сорванцов. И если Жак, уважая желание родителей, хоть как-то пытался изображать интерес к семейным традициям, то Жиля ничто не могло заставить изменить себе. Уже тогда он был влюблен в скорость, и однажды, выведя из гаража отцовский автомобиль, он навсегда заставил забыть о спокойной жизни местную полицию. Парень с удивительным постоянством разбивал попавшие в его руки машины. Еще бы! Правила были писаны не для Вильнева. Аварии преследовали Жиля всю жизнь. И в первой же из них пострадала не только новенькая MG, но и голова ее владельца. Несколько суток заточения в местном госпитале – и сам злостный нарушитель бежал "из-под стражи" с одним только желанием – никогда больше не видеть больничных стен.

Говорят, те, кто не умеет учиться на чужих ошибках, своих уж точно не повторяет. Видимо, и это правило было не для молодого Вильнева. Он знал только одно, что хочет ездить и ездить быстро. Единственный вывод, который он сделал, состоял в том, что если разбитый автомобиль оказался слишком хлипким, то необходимо на будущее подыскать что-то получше. Жиль бесконечно верил в свое водительское мастерство. Он по-прежнему бешено носился по улицам, каждый раз нагоняя ужас на пешеходов и на "соседей по вождению". И неизвестно, сколько еще он наломал бы дров на автодорогах и тротуарах родного городка, если бы однажды его внимание не привлекли снегоходы. Молодой сорви-голова стал участвовать в гонках снегоходов, продолжая там демонстрировать свое бесстрашие.

Именно в то беззаботное время Жиль и познакомился со своей будущей женой.

Джоан Барте родом была так же, как и Вильнев, из французкой части Канады, но некоторое время до возвращения в Квебек жила в Соединенных Штатах, преимущественно в Коннектикуте. Когда Джоан было 8 лет, отец ушел из семьи, оставив старшего брата, двух младших сестер и ее с матерью. У миссис Барте был врожденный порок сердца, она постоянно болела и практически не могла работать. Джоан, учась в школе, подрабатывала, и времени на отдых и развлечения у нее оставалось мало. Жизнь у молодой девушки была нелегкой, но оптимизм и врожденное чувство юмора помогали ей проще переносить все сложности. Эти же качества помогли Джоан при знакомстве с молодым гонщиком.

У одной из сестер Джоан был жених, который мечтал познакомить сестру своей возлюбленной со своим приятелем. "Мой друг говорил мне, что она прелестна, но я не верил ему, – улыбаясь, вспоминал Жиль. – Прежде подобные заявления скорее походили на глупые шутки, но не на этот раз". Джоан же, напротив, после первой встречи с будущем мужем, нашла его "так себе". Зато уже после следующего свидания ее мнение о Жиле кардинально изменилось. "Боже мой, он посадил меня к себе в машину и прокатил по городу. Это что-то!" – очарованная девушка просто задыхалась от восторга.

Она, как никто другой, понимала Жиля и никогда не осуждала его. "Я принимаю его таким, какой он есть". Джоан посещала каждую гонку своего мужа: "Если вы встаете в шесть утра вместе с ним, то уж лучше с ним же и отправляться на трассу. Наблюдать за гонкой "живьем" легче, чем оставаться дома и беспокоиться, находясь в неведенье". 17 октября 1970 г. состоялось скромное (из-за отсутствия средств) венчание в кругу семьи и нескольких друзей. Молодую жену Жиль усадил в новенький недавно купленный Boss 429 Mustang. Оставив гостей, они вместе умчались прочь. Первую брачную ночь молодоженам пришлось провести в номере мотеля.

"Господи, да с ним невозможно соскучиться", – каждый раз повторяла Джоан. – "Как-то он пришел ко мне и сказал: "Дорогая, я продал наш дом и купил себе автомобиль". – Что ж, в этом весь Жиль”.


Время жизни

“Я сбивался с пути несколько раз, но действительно счастлив, что смог победить время на 70 процентов”.

Жиль Вильнев

После успешных выступлений на гонках снегоходов молодой канадец пересел за руль гоночной Формулы-Ford. В свой первый (он же оказался и единственным) сезон Жиль сумел одержать победу в семи гонках из десяти. Вильнев стал чемпионом Квебека и завоевал почетный титул "Новичок года". Потом были небезуспешные выступления в формуле-Атлантик, и – о чудо! – во время показательной гонки в Канаде, где Жиль выступал в одном заезде с мэтрами Формулы-1, амбициозный деревенский парень смог без особых усилий обогнать всех знаменитых пилотов! Именно после этой гонки Джеймс Хант, первый номер команды McLaren, в телефонном разговоре с шефом английской "конюшни" Тедди Мейером говорил: "Помяни мое слово, из этого парня выйдет толк, не будь я Джеймс Хант!" Руководство McLaren медлило с принятием решения, но все-таки Жиль Вильнев вышел на старт Гран-при Великобритании 1977 г. Канадец заставил изрядно попотеть всю команду. Он то и дело вылетал с трассы, пока не приспособился к новой машине. Естественно, в те частые моменты на квалификации, пока болид новобранца выносило на гравий, Тедди Мейер кусал локти. В результате Жиль показал девятое время дня и шеф немного успокоился. В гонке же канадец был только одиннадцатым (из-за проблем с двигателем), что послужило поводом для отсрочки подписания контракта. Руководство McLaren снова погрузилось в размышления, между тем как судьба Вильнева-гонщика уже была решена. Его выбрал сам "коммендаторе" Энцо Феррари.

В первое время и в знаменитой Scuderia Жиля Вильнева принимали с опаской. Он разбивал болиды Ferrari с поразительной легкостью. Но сеньор Феррари, относившийся к своим творениям, как к родным детям, даже не обращал на это внимания. "Старый Лис" был так же, как и миллионы людей, влюблен в маленького блондина. Выступая в Ferrari, Жиль смог не только расплатиться с многолетними долгами, но и заработать деньги на дорогие приобретения. Его семье уже не нужно было жить в доме на колесах: Жиль приобрел сначала дорогой особняк в Монте-Карло, потом вертолет, океанскую яхту, очередную машину. Он самозабвенно играл в новые "игрушки", которые доставались ему тяжким трудом. Уже во второй год выступлений за итальянскую команду он смог отведать победного шампанского, установить рекорд круга. В 1979 г. Вильнев стал вице-чемпионом мира. А в последующие годы ему пришлось вместе с командой пережить тяжелые времена. Ferrari с трудом приноравливалась к техническим нововведениям, а боссы Scuderia с трудом мирились с жалкими результатами своих пилотов. И вот наступил 1982 г. Первые Гран-при сезона – и ни одного набранного очка. В США Вильнев финиширует третьим, но его результат аннулируют, поскольку на машине были установлены запрещенные крылья. В Имоле... Вряд ли кто-то и сейчас сможет объяснить, что же случилось на последнем круге Гран-при Сан-Марино. Как и то, впрочем, почему две недели спустя Жиль потерял веру в свое мастерство...

Дочь Жиля Вильнева, Мелани, выбрала для себя карьеру юриста-международника. Жак, спустя несколько лет после трагической гибели отца, пошел по его стопам и выбрал автогонки. Что же касается Джоан, то она, как и прежде, помнит и хранит последние слова своего мужа: "Жди меня, я не задержусь..."

По материалам журнала "Формула".

[Tiligul999]

Жизнь Жиля Вильнева была не просто временем, которое проходит. Его время содержит дух вечности, счастливое время мы провели вместе с ним. Жиль погружал нас в мир грез, он заставлял наши сердца биться и трепетать, и по этой причине мы никогда его не забудем.
Жозеф Жиль Анри Вильнев родился 18 января 1950 года в 6 часов утра в больнице Сен-Жан Сюр Ришелье, близкой к Шамбли, тому самому городу, где его родители Севиль и Жоржет поженились в 1947 году и где с тех пор они жили. Брат Жиля Жак родился спустя еще три года и теперь Вильневы были полным семейством. Жиль был очарован любыми механическими приспособлениями с раннего детства. Его любимыми игрушками были маленькие бульдозеры и грузовики, при условии, что они похожи на настоящие, иначе он отказывался играть с ними. Он был одиноким и тихим мальчиком, чей характер был храбрым, достаточный для того, чтобы требовать снять с велосипеда колеса боковой поддержки. После многих падений он научился технике управления. Он поступил в начальную школу в 1955 году и был там серьезным учеником, он чувствовал, что был лучшим. Хотя он был не сильно развит физически, он был шустрым мальчиком, мотивировался старшими товарищами и всегда был лучшим в состязаниях с ними. Эта его сторона вскоре развилась в устойчивый и упорный характер. Жиль всегда пытался совершенствоваться во всем, чем бы ни занимался, если он видел, что в этом мог бы стать номером один. Потом, когда ему было 8 лет, он с родителями отправился на старую ферму, в окрестностях Бертьевиля, что в 70 километрах от Монреаля.

Эта местность не испытывала недостатка в больших пространствах и свежем воздухе и Жиль стал предпочитать физическую активность походам в школу. В летнее время он ездил на велосипеде до изнеможения, а зимой получал удовольствие от катания на коньках и игры в хоккей. Ему нравились метели, но наиболее захватывающе для него было то, когда он не говорил, куда отправляется.
В 1959 году его отец Севиль купил новый фургон Volskwagen. Это была первая машина Жиля, которой он самостоятельно управлял и это стало самым ярким воспоминанием из детства. "Мы ехали по одной из тех длинных, прямых деревенских дорог, рядом с Бертьевилем. Был яркий и жаркий летний день, никого вокруг и мой отец позволил управлять его фургоном. Так волнующе". С того дня, он буквально донимал отца, чтоб тот позволил управлять семейным фургоном по пути домой. Когда Жилю было 11, его отец давал ему ездить на старом, полуразбитом фургоне по полям вокруг их фермы. Жиль был околдован четырьмя колесами, он даже конструировал странные забавные транспортные средства из запчастей от газонокосилки. В подарок на пятнадцатилетие он получил древний MG-A и с помощью пары друзей отремонтировал его, чтобы машина могла ездить по пустым улицам недалеко от дома.
Но и этого было недостаточно, он не мог дождаться времени, когда смог бы ездить на новой семейной машине. Отец Жиля позволял управлять машиной только по тропинкам, так как парень был слишком молод, чтобы получить водительские права, но соблазн был настолько велик, что он тайком взял запасные ключи. Однажды ночью он молча вывел Pontiac из гаража и поехал на машине в близлежащий город. Шел проливной дождь, но Жиль необдуманно вел машину на скорости 170 км/ч. На крутом повороте на мокром асфальте он вскоре потерял контроль над машиной и сильно влетел в телефонный столб. Машина буквально скрутилась, но к счастью у Жиля не было физических повреждений. Он отправился домой под дождем - это более 8-ми километров.

Его родители были очень снисходительны к этому происшествию и сильно его не наказали, но автомобильные приключения на время прекратились.
Наконец наступил его шестнадцатый день рождения и он получил права. Был 1966 год и автомобили, всегда занимавшие его ум, уже не были единственной его страстью – он стал интересоваться девушками. Ему нравилась девушка, которая жила в Джульет и однажды вечером он решил увидеть ее. По дороге к ней Жиль пытался обогнать машину перед собой, но другой водитель выжал акселератор до отказа, бросая ему вызов и погоня началась. Вскоре появилось стадо коров, оба водителя отчаянно ударили по тормозам. Жиль закончил свою гонку в канаве. Его машина была разрушена, и водиткль оказался в больнице, где ему на голову наложили 80 швов. Назло всему этому, Вильнева никогда не пугала опасность высоких скоростей, он купил маленькую чехословацкую машину Skoda. Он наслаждался ездой по городу, ездил гораздо быстрее, чем было разрешено ограничениями Квебека и полиция начала интересоваться его "случаем". Жиль стал облагаться штрафами за чрезмерные скорости и никогда не протестовал, а незамедлительно выплачивал штрафы. Его страсть к быстрой езде была настолько сильной, что было бесполезно бороться против этого. Он гонялся на своей Skoda в импровизированном слаломе на парковке супермаркета. Его стиль и эффектная техника с разворотами на месте сделали его известным в районе Сен-Томас, маленького городка, где он имел привычку форсировать и где увидал будущую подружку Джоан Барте.
Она также была франко-канадкой, но жила в Коннектикуте некоторое время до возвращения в Квебек. Семья Джоан была бедной, получала поддержку от правительства. Но девушка была оптимистичной и самоуверенной, встретила будущего мужа не свидании вслепую. Сестра Джоан фактически убедила ее встретиться с другом ее бой-френда и после многочисленных настойчивых просьб Джоан согласилась. Вчетвером они встретились в диско клубе. Жиль также неохотно согласился на то свидание, но, в конце концов, оба были там. Джоан не влюбилась с первого взгляда. Жиль был красив, невысок, мил и робок. Он был очарован ее прямотой и непосредственностью. Их первый совместный вечер был приятным и после этого они начали встречаться в выходные. Некоторые проблемы начались, когда Джоан узнала, что у Жиля есть другая подружка, но не знала, что они только что расстались. Телефонный звонок расставил все по местам, и они стали парой в августе 1967 года.
Вскоре Джоан узнала, что ее жизнь с новым другом будет связана с моторами. Вскоре после семнадцатилетия Жиль закончил школьное обучение, начал "изучать" машины и гоночные журналы. Он осознавал, что были люди, кто строили свои жизни и карьеры на том, чем он занимался каждый день на улицах города. Он постепенно знакомился со скоростными гонками, самостоятельно дорабатывал свой Ford Mustang, чтобы суметь участвовать в этом типе соревнований. Интерес к этому виду гонок вскоре исчез, потому что парень находил их скучными – эмоции длились слишком недолго, и там не было треков, где можно испытывать его смелость.

Также он попытался пилотировать на овальных трассах, но даже это не достаточно удовлетворяло. Он хотел испытывать больше сложностей, хотел гоняться по трекам, где есть и прямые, и повороты.
Жиль был очарован статьями о европейских гонках, какие он мог читать в автоспортивных журналах, он был очарован такими пилотами, как Джимми Кларк и Крис Амон, которые бросали вызов на их Lotus и Ferrari в формуле-1, кто мог держать среднюю скорость много больше 140 км/ч на кольце Нюрбургринга в Германии или замечательной Тарга Флорио на спортивных Porche и Ferrari.
К сожалению, Жиль мог только наблюдать за гонками других, потому что его финансовая ситуация не позволяла ему заниматься тем же. Чтобы удержать Джоан, он работал с родителями на маленькой ткацкой фабрике. Позже он стал работать с дядей, управляя грузовиками, груженными гравием, по склонам холмов, но это развлекало его.
Место, где Жиль жил каждый год накрывало более чем полутораметровым слоем снега. Жиль, как большинство канадцев был энтузиастом новой тенденции – управления снегоходом. В ранее недоступную местность можно было добраться, и снегоходы были подходящими для зимнего сезона. Для Жиля снегоходы стали средством передвижения, на котором можно было гоняться.
Производители снегоходов фактически стали организовывать гонки для продвижения их продукции, и многие поклонники были приглашены состязаться с представителями официальных команд. Отец Жиля купил сыну снегоход и Жиль выступал в гонках и выиграл много соревнований в Бертьевиле. Его естественное и безрассудное мужество и его врожденные способности позволяли ему бить соперников, производительность машин которых была выше, чем его собственная. Это было подобно пилотированию в ужасную бурю, но его мастерство позволяло максимально ускоряться на пределах возможностей без использования тормозов. Он учился очень хорошо балансировать на снегоходе и скоро развил незаурядно чувствительный пилотаж. Нелегко было управлять таким средством на 140 км/ч холодной зимой, но это помогло ему стать упорным и храбрым человеком. После всего лишь нескольких гонок его имя стало известно в спортивных кругах.
В 18 лет он получил снегоход Skiroule от друга семьи. Машина была создана для гонок и Жиль выиграл так много соревнований следующей зимой - между 1969 и 1970 годами, что был немедленно нанят компанией Skiroule как пилот-механик в их квебекской команде.

Сентиментальные отношения между Жилем и Джоан тем временем стали решающими: девушка была беременна, и они решили зарегистрировать отношения. Поженились они 17 октября 1970 года, на церемонии присутствовали только семьи и несколько друзей. Свадебная процессия шумно маршировала по улицам Джульет, где состоялась свадьба и после вечеринки пара Вильневых провела брачную ночь в номере близлежащего мотеля.
Тем временем Жиль разорвал контракт с компанией Skiroule, потому что ему не разрешили участвовать в более дорогих и известных американских соревнованиях с должными соперниками и вызывавших зависть гоночного отделения. Вскоре Жиль обнаружил себя молодоженом, ожидавшим прибавления, и… безработным. Обнаружилась его природная черта. Он отвергал идею о поражении и не сдавался.
Подходящая возможность пришла от другой компании по производству снегоходов Motoski, которая оснащала Жиля тремя снегоходами и некоторой технической поддержкой, денежной суммой для гонок. И, конечно, он чувствовал поддержку семьи. В том 1971 году Жиль в самом деле заработал много, став чемпионом Квебека победив в чемпионате мира в категории 440 куб.см. в штате Нью-Йорк.
После этих побед 9 апреля 1971 года Вильнев становится гордым отцом маленького мальчика Жака. Жиль купил моторхоум. Это решение позволило ему быть с семьей, когда он выдвигался на гонки. Он отбуксировал моторхоума в поле рядом с домом его родителей, провел водопровод, электричество, телефонную связь и оставил Джоан отдыхать. Если на гонках Жиль был аккуратным, добросовестным и хорошо организованным, в другой его жизненной деятельности он был противоположностью.
Пришло время, когда его внимание было обращено е желтому школьному автобусу. Он разделил его на 2 части. Передний сектор был предназначен для сна, а задний был мастерской для снегоходов. Зимой 1971-1972 годов этими снегоходами были Alouelle, и на них Жиль снова выиграл титул чемпиона Квебека, победив в 10-ти гонках из четырнадцати. Он не смог завершить 4 гонки из-за механических проблем - Жиль много экспериментировал с модификацией трансмиссии, и это было основной причиной его сходов.
Вильнев был довольно известен в спортивных кругах, благодаря его отношению к выступлениям. Его присутствие нужно было организаторам и следующий сезон открыл для Жиля новые горизонты. Он отогнал свой маленький автобус на много километров от Квебека, где принимал участие в гонках. К концу зимы он был чемпионом Канады. Жертвой всего этого была семья, потому что он подолгу отсутствовал. Отчасти это компенсировалось деньгами, но все равно в них была нужда, так как второй ребенок был на подходе. 26 июля 1973 года Джоан родила девочку – Мелани.

Большая ответственность отца не убавила гоночного энтузиазма Жиля, гонки становились единственным средством, чтобы сводить концы с концами, как работа. Много гонок означали много денег, но что делать весной и летом, когда снег тает, и гонки снегоходов прекращаются? Жилю посоветовали, что его превосходный талант мог быть хорошо применим и к автомобилям. Он уяснил, что необходимо получить лицензию, ему порекомендовали гоночную школу Джима Рассела в Мон-Треблане.
Был дождливый день, когда Жиль появился с другими людьми у ворот маленькой трассы, которая принадлежала школе. В течение теоретических упражнений все кандидаты обращали большое внимание на всю необходимую информацию, характерную для использования гоночной машины и лучшей траектории на полотне автодрома. Жиль спокойно дождался конца занятия и, наконец-то, пришло время попробовать принадлежащие школе машины формулы-Ford. Все кандидаты садились в машины и застегивали ремни безопасности для первой обкатки по мокрой трассе. Одна из машин вскоре стала первой, оставив остальных позади. Жиль чувствовал себя совершенно свободно и его тренер был приятно удивлен, так как не ожидал такого поступка от застенчивого претендента. На следующей неделе Жиль снова был быстрее всех, он умело пилотировал и скоро получил гоночную лицензию.
Жиль покидал Мон-Треблан с чувством, которое никогда не испытывал. Он был восхищен чувствительными и легко управляемыми машинами формулы-Ford. Это было открытием на будущее. Однажды при помощи друга Жиль купил двухгодовалую машину формулы-Ford, на которой принимал участие в чемпионате Квебека формулы-Ford. В первой гонке он с трудом занял только третье место, но во второй стал победителем.
Машины этого класса были надежными и Жиль мог посвятить себя пилотированию машины на максимуме. Его гоночный стиль на трассе был подобен тому, который он демонстрировал на снегу: не совсем обычный, по большей части акробатический, эффектный. Он много раз вылетал с трассы, но выиграл 70 процентов гонок, в которых выступал. Он выиграл титул "Новичок года", одержав победу в 7 гонках из 10. Нет необходимости говорить, что он также выиграл чемпионат Квебека формулы-Ford в 1973 году.
Он сделал это даже на более старой машине, нежели у конкурентов, а те к тому же были и гораздо опытней его.

Сейчас Жиля охватила гоночная лихорадка. Он много времени проводил вдали от семьи, иногда по 3-4 недели, чтобы принимать участие зимой в гонках снегоходов. Эта ситуация создавала настоящие проблемы с семьей, ведь Джоан находила трудным присматривать за детьми и распоряжаться жалкими деньгами, фактически накапливая долги. Достаточно позитивно было то, что Жиль выиграл также в сезоне 1973-74 на агрегате, который сам спроектировал, изменив конструкцию подвески. Так появился снегоход Alouette с амортизирующей системой "Вильнев".
Тем временем Жиль умудрился получить немного денег от организаторов соревнований в обмен на его участие, и это помогло ему проездить до конца чемпионата.
Также он участвовал нескольких американских соревнованиях вместе с лучшими гонщиками мира, не упустив возможность победить. К сожалению, назло многочисленным победам, денег было недостаточно для выплаты долгов, так что для Вильнева сводить концы с концами было проблемой.
Проблемы с деньгами не пересеклись с идеями Жиля. Он хотел стать лучшим в разных гоночных категориях, которые могли дать ему возможность стартовать в интернациональных гонках мирового чемпионата. После успехов в фомуле-Ford, Жиль расширял свои горизонты и думал про себя: "Дорогой мальчик, если ты не будешь выезжать из Канады, мир упустит возможность увидеть великого гонщика".
В те годы наивысшей категорией одноместных машин в Канаде была формула-Atlantic и Жиль решил попробовать себя там. Он беседовал с владельцем Ecurie Canada, который сам был гонщиком, и управлял гаражом и магазином автопринадлежностей. Крис Харрисон, так его звали, действительно был поражен самоуверенными выступлениями Жиля, но удивлялся, как пилот снегохода, чей опыт насчитывал только 10 гонок формулы-Ford, мог помочь его команде. После разговора с некоторыми хорошо осведомленными людьми, Харрисон решил принять во внимание то, что парень был экстраординарен.

Соглашение предопределило то, что команда оснащалась двумя шасси March и двигателями Ford. Жилю предназначалось выплатить сумму от 50 до 70 тыс. долларов. Но как он мог достать такие деньги? Жиль надумал - единственная возможность, которой он располагал - продать его моторхоум. Он так и поступил, хорошо не обдумав и вынуждая его семью следовать за ним в маленьком караване. Вскоре они последовали за ним в его странствиях по автодромам.
В то же время несколько спонсоров приняли предложение и помогли увеличить бюджет маленькой команды. В предсезонных тестах Жиль разбил оба шасси, но Харрисон не сильно беспокоился и даже не пытался ограничивать исключительную скорость Вильнева. Два March починили и с количеством шин, достаточных только для четырех гонок, команда отправилась на запад, чтобы принять участие в первой гонке чемпионата Канады формулы-Atlantic.
На трассе Уэствуд, рядом в Ванкувером, упорство Жиля было поощрено 3-ей позицией из двадцати участников. Он стартовал из середины пелетона и обходил соперников круг за кругом. На следующей гонке в Эдмонтоне Жиля подвели неисправности в двигателе. Он закончил гонку на двадцать второй позиции, даром что квалификационный круг был шестым. В следующей гонке в Гимли также не смог закончить гонку из-за проблем с двигателем.

Но комплекты резины стали заканчиваться, и это было большой преградой на трассе Моспорт, где канадец квалифицировался только четырнадцатым. Желтый одноместник под номером 13 выглядел наиболее эффектно. На нем был нарисован крест и пилотировался он по-дьявольски. Вскоре в гонке машина исчезла в облаке пыли и влетела в стальной рельс безопасности. Когда облако рассеялось, можно было видеть, что машина врезалась в ограждение, отвалились передние колеса, передняя часть машины была разбита. Гонку остановили, пока Жиля грузили в машину скорой помощи и перевозили в медцентр автодрома. Врач диагностировал перелом левой ноги. Она была сломана в двух местах. Жиль отказывался в это верить и был раздосадован невозможностью гоняться. "Моя нога не может быть сломана", - продолжал говорить он, пока доктор и Джоан настаивали на своем. Когда шок прошел и боль усилилась, Жиль согласился на перевозку в больницу, как этого хотели другие, он был уверен – рентген покажет, что все хорошо и другие ошибались.
В июле 1974 года доведенный до отчаяния он вернулся обратно в Бертьевиль. Бездеятельность на инвалидном кресле сильно его расстраивала. Каждый день он снимал бинты, стал консультироваться с разными врачами до момента, когда нашел одного, готового заменить бинты на меньшие, что позволило ему немного сгибать ногу. Вскоре, когда он смог двигать ногой, Жиль решил, что лодыжка способна выжимать сцепление и он готов гоняться. Джоан пообещала разрешить гоняться, если он сможет покинуть кок-пит монопоста за 60 секунд - минимум времени, при котором надо покидать машину в случае пожара. После все они отправились на восток Канады, где состоялась следующая гонка формулы-Atlantic.
Жиль пилотировал с большой болью в сломанной лодыжке. Он сжимал зубы каждый раз когда нагружал ногу, используя сцепление. К сожалению, он не смог пройти 60-ти секундный тест, и не был допущен до гонки.
Шесть недель спустя Жиль гонялся в Галифаксе, превознемогая боль, но не смог закончить гонку. На следующей гонке на трассе в Труа Ривьер дела лучше не пошли: вскоре он вылетел с трассы из-за разворота гонщика перед ним на первом круге.

Никто не мог отозваться об итогах сезона хорошо: третья и двадцать вторая позиции, сломанная нога, много разбитых машин и долг банку в размере сорока тысяч долларов. Однако, Жиль был уверен, что неудачи позади и следующий сезон будет лучше. Для преодоления чудовищного финансового кризиса Жиль нашел в себе мужество попросить много денег у организаторов гонок снегоходов - он мог показать, что сломанная лодыжка не является таким уж непреодолимым препятствием. Энтузиазм фанов увеличился и благодаря изобретенной передовой подвеске, запатентованной и используемой на его снегоходе. С Джоан были некоторые разногласия, так как она требовала лучшего жилья для нее и детей, но Жиль решил, что семье нужно еще больше находиться на гоночных трассах в следующем сезоне.
Это было действительно ценной и необходимой поддержкой для такого гонщика как Вильнев и владельца Ecurie Canada Криса Харрисона, пригласившего Жиля гоняться в формуле-Atlantic в сезоне 1975 года. Двое людей расходились во мнении по многим вопросам: Жиль хотел быть единственным гонщиком в команде, он хотел тестировать машину каждый день, но это не было преимуществом для команды. Так что эти двое не могли прийти к согласию, и Харрисон нанял еще двоих гонщиков. За три недели до начала чемпионата Жиль испытывал кризис и был готов уйти, но Джоан всегда была на его стороне всегда побуждала его действовать, пытаться делать все возможное на трассе. "Сделать машину исправной, купить лучший двигатель и начинать получать все, что вам необходимо, а о том, как платить, мы будем думать позже", - говорила она. И Вильнев заказал шасси March с двигателем Ford. Техническая база была в порядке, финансовая - отвратительной.
Но снегоходы могли помочь делу: директора Skiroule пригласили его гоняться за них главным гонщиком и случилось это лишь за одну неделю до первой гонки формулы-Atlantic. Жиль предложил странный обмен: он гоняется за фирму, если Skiroule профинансирует его участие в автомобильном чемпионате. Это была дерзкая позиция, но директора приняли предложение и предоставили необходимую денежную поддержку для его маневров по треку.

В середине мая маленькая команда собиралась в их караван, перевозя блестящее шасси March. Вскоре они прибыли в Эдмонтон, где состоялась первая гонка. Жиль осознавал, что другие были быстрее, чем он, потому что знал - деньги создавали разницу. Другие команды были превосходно укомплектованы и располагали оборудованием и материалами. Он же сам полировал бело-зеленый автомобиль, где имя спонсора было написано от руки.
Энтузиазм не мог восполнить технические недостатки его одноместной машины. Жиль закончил гонку на 15 месте, но сильно верил, что оппоненты выиграли из-за их двигателей, а не благодаря мастерству. Он сосредоточился на доставке его March на следующую гонку в Уэствуд - очень трудную трассу.
Он был поощрен 8-м временем на практике и 5-ой позицией в гонке. Оптимизм возвращался к семье Вильневых и они поехали в Гимли на гонку, состоявшуюся 22 июня.
Жиль вылетал в квалификации, и некоторые механические проблемы вынудили его довольствоваться 19 позицией. До гонки ужасный ураган обрушился на трассу и залил полотно. Это дало Жилю возможность продемонстрировать его достоинства и эту возможность нельзя было упускать. В таких ужасных условиях со всеми его способностями и смелостью, Жиль обходил оппонентов. Он смело выстреливал в большие потоки воды, поднимаемые машинами перед ним, он обходил каждого на своем пути к победе, которой и добился в 15-ти секундах впереди Бобби Рейхола. Это было сумасшедшее предприятие, так как видимость была близка к нулю. В это время его интуиция преобладала над качеством материальной базы и опытом других участников соревнований.

Его действия Гимли были не мгновенной вспышкой: на сухой трассе на следующем этапе в Сен-Джоуайт Жиль квалифицировался 4-м и гонку закончил на второй позиции. В Галифаксе Жиль был 7-м на тренировке и 14 в гонке из-за того, что беспокоили механические проблемы.
Он не набрал очков, и этот результат испортил его позицию в генеральной классификации, где он значился на 5-ой позиции. Это было поразительным результатом для частного пилота в его дебют и со скудными финансами. Его популярность повышалась и во время гонки в Труа Ривьер (внезачетной для формулы-Atlantic). Жиль уделил внимание этой возможности, так как организаторы пригласили много знаменитых европейских пилотов, увеличив число участников и позволив гоняться рядом с Брамбиллой, Жарье, Депайе, Долемом и Жоссо. Но Жиль не был поражен известностью его знаменитых коллег и добыл невероятное третье время в его обычном агрессивном и впечатляющем стиле.
Вскоре он был вторым после старта, но, преследуя Жарье, тормоза его March подвели из-за грубого обращения, и он начал терять позиции, постепенно отставая и освобождая путь более именитым оппонентам.
Вернувшись на овальные треки для снегоходов, Жиль без сомнения провел лучший сезон той зимой. Он принял участие в 36 гонках: в трех сошел из-за механических проблем, однажды был вторым и добился 32 побед! Его финансовое положение также определенно улучшилось, и Жиль прикупил моторхоум, что позволяло ему дать пристанище семье, которая теперь могла ездить с ним на большинство зимних гонок.

Будущее не вселяло тревог: после его хороших выступлений на трассе соглашение на сезон 1976 года в формуле-Atlantic было подтверждено. Многие команды нуждались в нем. Skiroule также обеспечила Вильнева полной экономической поддержкой на следующий сезон. Однажды, достигнув привычного спокойствия, его главным намерением было то, как выбрать команду, которая предполагает достаточно возможностей для удовлетворения первостепенной важности для своих гонщиков. Жиль хотел лично готовить и настраивать его машину, также он не намеревался быть вторым пилотом для кого-то еще. Только Ecurie Canada стартовала в гонке только одной машиной, и Жиль подписал контракт на сезон 1976 года в формуле-Atlantic. Ключевым фактором в этом решении было присутствие в команде Рея Уорделла, очень искусного английского техника, который ранее работал с такими людьми как Ники Лауда и Ронни Петерсон. Уважение между двумя людьми было взаимное, так как Уорделл был уверен, что Жиль был будущим чемпионом. Увидев его в Труа Ривьер в 1975 году, говорил: "Он был талантлив, он был действительно сильным молодым человеком, готовым на большие жертвы, если кто-нибудь даст ему хорошую машину. Жиль без сомнения был одной из главных причин, по которой я решил перейти в Ecurie Canada". Вильнев навсегда оставил гонки снегоходов.
Его первой в 1976 году гонкой была гонка на выносливость во Флориде, куда его пригласили пилотировать Chevrolet Camaro вместе с Морисом Картером в 24-х часах Дайтоны. Жиль управлял машиной, на которой ранее не ездил, на треке, которого никогда не видел, и все равно был быстрее своего напарника. Для обоих случилось несчастливое обстоятельство: с двигателем была очень серьезная проблема, и после попытки отрегулировать его, они вынуждены были сойти. В начале весны Рей Уорделл начал сотрудничать с Жилем, и был сбит с толку его несколькими странными действиями. В частности, для тренировки на трассе, где состоялась первая гонка формулы-Atlantic Рей и Жиль взяли напрокат машину для изучения гоночной траектории. Жиль помчался так быстро, что проходил каждый поворот на 2-х колесах и заставлял покрышки дымиться на каждом торможении. Уорделл был шокирован этим стилем езды, но скоро осознал способности Жиля, которые позволяли ему чувствительно искать предел каждого отдельного компонента на любой машине. "Он делал это не для того, чтобы наслаждались его сторонники или чтоб быть заметным. Он чувствовал, что это верный путь к успешной работе, и был вполне осведомлен о собственных пределах. Он полагал, что его работа – Садиться в машину и никогда не сдаваться. В этом был смысл его работы и его жизни. Никто не мог справляться также хорошо, как он".

Итак, с помощью Уорделла Жиль начал погружаться в систему механизмов, требующихся для управления монопостом. Одно из них основывалось на прочных профессиональный отношениях. Эти двое проводили вместе по несколько часов, обсуждая траектории и устройство машин. Они изучали каждую отдельно взятую деталь, что помогало улучшать поведение машины на трассе. Когда Жиль не был занят гонками, он проводил все время с семьей, которая следовала за ним по автодромам. То было счастливое время для Вильнева. Жиль парковал свой моторхоум близко к ограждениям в паддоке. Он учил детей держаться подальше от боксов, где повсюду были машины. Наблюдая за машинами на треке, Жак и Мелани носили наушники во избежание проблем со слухом. Во время гонок они аплодировали, приветствовали своего папу и это казалось работой потому что Жиль побеждал почти в каждой гонке.
В середине апреля Вильнев выдвинулся на трассу Роад Анланта на его первую гонку в 1976 году. Жиль показал себя с лучшей стороны: он вел машину в обычном порыве и победил. Много пилотов, которые были фаворитами формулы-Atlantic, много новичков там было, но никто не смог справиться с франко-канадцем на его March, подготовленного Уорреном. Жиль выстрелил на старте и никто его не обогнал. Он закончил гонку с тридцатисекундным преимуществом над американцем Томми Пампелли. То же самое он сотворил в Калифорнии на следующей гонке в Лагуна-Сека, где Эллиот Форб-Робинсон был вторым, отстав на минуту от сверхзвукового Вильнева. Еще был успех на второй калифорнийской гонке на трассе Онтарио, где Жиль завоевал поул-позицию и снова побил Форбс-Робинсона. Вильневы праздновали американские победы туром в Диснейленд до того, как направились на север в Эдмонтон. Жиль был быстрейшим в квалификационных заездах, лидировал в гонке он начала и до конца, записав на счет и лучший круг. Но победы не были легкой добычей. Эйфория, охватившая Ecurie Canada прошла в конце мая в Уэтвуде. Дождь послужил причиной неприятностей, которые произошли, хотя начало было как триумфальный марш. Жиль стартовал с его привычного поула, и его стремление не ослабевало от погодных условий. Двигатель его машины отказался сотрудничать. Вильнев был лидером с 18-ти секундным преимуществом над соперниками, когда неожиданно Ford BDA остановился, задние колеса потеряли сцепление, и машина вылетела с трассы. Игра окончена. Рей Уорнелл увидел, что ответственность лежит на неисправном карбюраторе, который допустил блокировку двигателя и последующий вылет, но, несмотря на это, Вильнев никогда не винил машину.

Известность этого североамериканского пилота достигла Европы. Рон Деннис, который позднее будет управлять командой Mc-Laren, пригласил Жиля пилотировать один из его March фомулы-2 на городской трассе в По во Франции. Вначале июня Жиль прибыл в замечательный пиренейский город, состязаться с наиболее одаренными иностранными пилотами. Во время перелета Жиль начал понимать, что он мог иметь возможность избежать обычной процедуры, что велась в формуле-1. Многие канадцы боролись в прошлом на Гран-При Канады, но формула-1 была преимущественна европейским шоу и гонка на трассе в По могла быть для него большим событием, заслуживающим внимания. Но на практике, гонка не была хорошим реальным шагом к тому направлению. Вильнев квалифицировался довольно хорошо. Его новый March 762-Hart был 10-м на очень сложной трассе. Его соперники были такими известными людьми, как Арну, Тамбэ, Чивер, Лаффит, люди, до которых Жиль со временем смог бы дотянуться. На одной из улиц По Жиль освободил свой типичный агрессивный пилотаж и скоро обнаружил себя сражающимся за 6-ое место. Но скоро его подвел двигатель, который перегревался. Он вынужден был заехать в боксы, сойдя на March, спонсируемом "Gran Prix Molson" Труа Ривьер. Он был вынужден ждать следующей гонки с европейцами.
Тем временем в других гонках формулы-Atlantic он побеждал и его удачное время продолжилось в Гимли, где он однажды был на вершине подиума. Ecurie Canada отправилась в Моспорт с небольшим оптимизмом насчет возможности выиграть оба североамериканских чемпионата. Оставались еще три гонки в Канаде и одна в Соединенных Штатах, но финансовое положение было плохим после 3-х чеков, исходящих от Skiroule, оказывающих поддержку. Кредит был превышен. Не было достаточной суммы для гонки в Моспорте и организаторы отклонили просьбу увеличить сумму гонорара для Жиля, вынуждая его не гоняться. Вильнев был взбешен, все его усилия пропали из-за проблем с деньгами. Он был в отчаянии, так как недостаток денег подрывал весь сезон. Но деньги пришли от Джона Лейна, американца, очарованного автогонками, который получил долю в команде и решил вложить деньги для получения прибыли в обмен на акции. Джон был очень поражен личностью Жиля. Они были более или менее одного возраста и вскоре стали хорошими друзьями, несмотря на их культурные различия. Как настоящий бизнесмен Лейн предложил 25 тысяч долларов для покупки 2-х машин для команды в конце сезона. Он понял, что если Жиль победит в обоих чемпионатах, два March станут интересным товаром. Он тратил все сбережения, чтобы Вильнев мог гоняться.
Вклады Джона Лейна в конюшню были достаточны для участия в следующей гонке в Сен-Джоуайт. Когда они отправились на трассу рано утром, там они были единственными, для тестирования трека. Жиль поехал очень стремительно, но скоро из гаражей Рей Уорделл и остальные обнаружили, что гонщик не появлялся. Там не было маршалов и Рей с помощью, которую смог найти, отправился на поиски гонщика. Она нашли его на откосе после финишной прямой. Гонщик был в хорошем состоянии, при том, что машина развалилась на куски. Он не мог объяснить, что случилось, но все, что он хотел - отправиться на запасной машине обратно на трассу. Это показало, кем он был: авария не ослабила его решительности. После ужасной аварии он работал как будто ничего и не было. В квалификации он записал на счет лучшее время, когда опередил Клаузера и Рейхола. Вильнев выглядел сумасшедшим: снова сел в машину и показал новое лучшее время. Все заезды он выезжал, и, хотя кое-кто был быстрее, в конце смог взять поул. Во время гонки Вильнев всегда шел первым, показал лучший круг и закончил гонку победителем.
В интервью торжествующий Жиль раскрывал свою философию: "До начала сезона я был уверен в одном: я не закончу чемпионат на второй или третьей позиции. Я всегда верил, что лучший путь получить титул - побеждать во всех гонках". Как назло, Skiroule объявила себя банкротом и Харрисон был вынужден прекратить любую деятельность на трассах. Ecurie Canada не поехала на восток на следующую гонку в Галифаксе. Они отправились к дирекции в штаб-квартиру. Чтобы продолжалась карьера Жиля, нужно было найти другие деньги. Это был бег против времени, а до гонки в Галифаксе оставался месяц.

За десять дней до назначенной гонки в Атлантик Мотор Спорт Парке в Галифаксе, Жиль был в отчаянии: ему нужно было минимум 5 тысяч долларов для гонки, но он не сдавался. Он рассказал о ситуации другу - бизнесмену из Монреаля. Его звали Гастон Парен, 53 лет от роду, почти пенсионер. Он сразу оказал поддержку молодому гонщику. Но, когда он услышал историю про Вильнева о том, каким он был особенным и обладал большим талантом, решил встретиться с ним, возможно просто из вежливости. Вместе с другом Жиль сел напротив человека, который, поглаживая бороду, слушал о деталях сезона и финансовом вопросе. Жиль был уверен, что мог бы выиграть Канадский чемпионат т не только, он был уверен, что мог победить и в североамериканском чемпионате и в гонке Труа Ривьер. Ничто не могло его остановить... за исключением 5 тысяч долларов.
Парен мог хорошо оценить характер человека, и был потрясен абсолютной искренностью парня с застенчивым взглядом, но решительным в то же время. Он видел парня полного надежд и веры в свои возможности. Ситуация привлекла Парена, он последовал за своей интуицией. 45 минут спустя после нескольких телефонных звонков, необходимые деньги были переведены на счет команды. Жиль торжествовал и восклицал: "Ух-ты. Посмотри, ты теперь спонсор. Как ты хочешь, чтобы раскрасили машину?" Гастон Парен ничего не хотел рекламировать и сказал, чтобы машина была отлакирована белым с голубой лилией символом Квебека.

На следующей неделе Парен читал утреннюю газету и увидел фотографию белой машины с голубой лилией, триумфально победившей в Галифаксе. Жиль завоевал поул-позицию, показал быстрейший круг и привез второму гонщику 16 секунд. Кроме того, в газете говорилось, что победа сделала Вильнева чемпионом Канады. Парен испытывал чувство гордости за произошедшее и был счастлив снова встретиться с Жилем. А тот отдавал долг деньгами, которые заработал в прошедшей гонке, но благоразумный бизнесмен, знающий о финансовых проблемах Вильнева, предложил тому использовать деньги для выплаты других его долгов. Жиль пояснил, что ему нужны дополнительные финансы для окончания сезона и Гастон Парен подкрепил бы субсидирование, если получил бы обратно некоторую сумму. "Замечательно, - сказал Жиль, - я не вижу в этом проблемы". Это было началом деловых отношений, которые позже перерастут в отношения, как между отцом и сыном.
В середине сентября в понедельник газеты сообщили Парену, что Жиль Вильнев победил на трассе Роад Атланта в Джоржии. Он завоевал поул-позицию и показал быстрейший круг в гонке, сделавшей его чемпионом формулы-Atlantic в 1976 году. Все это незаметно подвело к следующей внезачетной гонке в Труа Ривьер: на этой трассе подвиги Жиля подтвердили бы титулы в международной автомобильной прессе.
Molson "Gran Prix" в Труа Ривьер действительно был самым важным автомобильным соревнованием всего Квебека с участием некоторых асов формулы-1 и имел важность интернационального масштаба. В тот год Джеймс Хант лидировал в группе, состоявшей из великих имен (только 4 гонки отделяли его от победы в чемпионате формулы-1). Пилот Mc-Laren получил March идентичный тому, что выиграл почти все американские гонки формулы-Atlantic. Его напарником был Жиль Вильнев.

Другим важным именем участника было имя Алана Джонса, а также стартовали Витторио Брамбилла, Патрик Тамбэ и восходящая звезда Патрик Депайе. Эти гости соревновались с лучшими пилотами формулы-Atlantic. Вильнев подчеркивал важность гонки: "Я с удовольствием бы поменял все мои победы на успех в Труа Ривьер. По моему мнению это важнейшая гонка сезона, потому что она притягивает внимание многих европейских команд и многих зарубежный журналистов. Для меня очень важно победить". В боксах Ecurie Canada Рей Уорделл готовил три March: один для Ханта, другой для Депайе и третий для Жиля. Хронометристы были готовы для квалификации, основных заездов на этой узкой городской трассе, что предлагала мало возможностей гонщикам для обгонов в ходе гонки. Вскоре Жиль на полной скорости, мгновенно увеличивая энтузиазм его сторонников, немного озаботил команду хвастливым отношением. Во время первых квалификационных кругов его March часто разворачивало, но Вильнев сконцентрировался и показал себя с лучшей стороны, не нуждаясь в раскатке. После нескольких кругов он творил экстраординарные вещи. Никто не мог состязаться с канадцем в возможностях. Жиль взял поул-позицию, несмотря на некоторые проблемы с избыточной поворачиваемостью, используя каждый метр трассы, порой почти касаясь стен задним крылом – как всегда бесстрашное пилотирование.
Это была гонка "в одни ворота": Вильнев лидировал со старта, пилотируя на пределе возможностей в каждом повороте. Он доставлял удовольствие публике и обращал внимание фотографов эффектной ездой. Когда финишный флаг зафиксировал его победу, Жиль мог наслаждаться радостью его болельщиков в этот величайший день: многие зрители, поддерживающие его, теперь плакали от радости, осознавая успех гонщика, который был одним из них, их соотечественником. Организаторы были удовлетворены тем, что победитель был канадцем. Вильнев показал его ценность миру и победил гонщиков формулы-1. Джеймс Хант очень хорошо отзывался о Жиле, когда вернулся в Англию. Специализированная европейская пресса выразительно описывала гонку в Труа Ривьер, изумляясь "Незнакомцем", который осмелился победить пилотов, которые гораздо более опытны, чем он.
Многие люди начали с интересом наблюдать за франко-канадским феноменом: менеджеры Brabham, Wolf и Mc-Laren в то время заботились о будущем сезоне, и Жиль заставил их поразмыслить после похвальных слов Ханта, который говорил менеджерам Marlboro, главному спонсору команды Mc-Laren: "Я только что проиграл Вильневу. Он действительно экстраординарный, вы должны нанять его".
Официальная встреча между Жилем и Тедди Майером, шефом команды Mc-Laren, состоялась во время уик-энда на Гран-При США. Канадский гонщик произвел хорошее впечатление благодаря искреннему, но твердому характеру, даже когда он бывал в очень трудном положении. Он много не говорил, но внимательно слушал. Позже ему позвонили из Англии, куда пригласили подписать контракт с Marlboro Mc-Laren на 1977 год. Соглашение предполагало, что Вильнев проведет 5 гонок, дебютируя в Сильверстоуне и включая также гонки в Канаде и Соединенных Штатах. Кроме того, он поедет в нескольких гонках формулы-2 с возможностью пролонгации в 1978 году. Все это за 25 тысяч долларов. Жиль был очень возбужден и вскоре подписал, сильно волнуясь. Новые отношения официально подтвердились в декабре 1976 года. Он объяснял причину, почему подписал неполноценный контракт: "Я думаю лучше поездить в части сезона формулы-1 в хорошей конюшне, чем полный сезон во второсортном чемпионате. Я хочу в формулу-1, но хочу там выбрать верную дорогу. Если я буду в команде второго сорта, я не смогу что-нибудь сделать и это изменит впечатление обо мне. У меня нет намерения портить свои шансы. Я хочу остаться в формуле-1, но не смогу однажды сказать детям, что лишь однажды ездил на тех машинах".

Жиль попросил Гастона Парена стать его менеджером. Они составили соглашение из трех простых параграфов и оба подписали. Та бумага предназначалась как временный контракт, пока ожидался полноценный контракт. Но Парен скоро решил, что дальнейшая корректировка не нужна: "Вильневу не нужен никакой контракт. В отличие от других людей, он несомненно человек слова. Он никогда не скрывал свои чувства. Он был одним из самых честных людей, которых я встречал в жизни", - говорил он несколько лет спустя.
Первый опыт Вильнева в 1977 году был далеко от дома в Южной Африке в четырех гонках формулы-Atlanic. Он смог закончить только 2 гонки на третьей и пятой позициях, упустив две другие возможности. Он вернулся в Канаду загорелым, но с задетой низкими результатами гордостью. Но все-таки решил ехать в сезоне канадской формулы-Atlantic и продолжить выступления в формуле-1. Компания Direct Film стала его спонсором в чемпионате, который оказался одним из самым трудных, поскольку Жиль обнаружил себя без поддержки технического директора Рея Уорделла, который решил заняться другой работой. Жиль с командой решил подобрать 2 машины. Между делом состав участников был очень сильным. Среди них был финский гонщик Кеке Росберг, который обладал большим опытом во многих младших классах северной Европы. Первая гонка была на треке Моспорт. Жиль добыл поул-позицию прямо перед Росбергом.
Со старта лидировал финн, но Жиль смог остаться близко к нему на первом круге. Заблестели крылья, машины коснулись колесами. На четвертом круге Вильнев и Росберг шли бок о бок по одному из холмов трассы, колеса вновь соприкоснулись и обе машины синхронно развернулись. Но Жиль смог вернуться на трассу и начал преследование тех, кто тем временем его обогнал. К концу, яростно пилотируя, Жиль показал быстрейший круг и закончил гонку на втором месте позади победителя Прайса Кобба. Сражение с Росбергом было лояльным, оба были быстрыми и бесстрашными. Но Джоан, которая посещала каждую гонку, не разговаривала с Кеке довольно долгое время после это происшествия.

На следующей гонке в Гимли не было такого возбуждения. Двигатель на машине Жиля вышел из строя на 27 круге, вынуждая его сойти. В поездке на моторхоуме по длинной улице Эдмонтона, через прямые и пустынные поля, Жиль хотел прийти в себя. На трассе было только 12 тысяч зрителей, но все они готовы были сойти с ума из-за настоящей битвы между Вильневом и Росбергом, как обычно. Они толкали друг друга и это было одной из захватывающих дуэлей гонщиков, за которой следил каждый. Кеке запомнил этот день: "Жиль стартовал с поула и я висел у него на хвосте. Я знал, что имел немного возможностей с этим чертягой, но неожиданно он допустил ошибку, я достал его и поравнялся. Весь вираж мы прошли бок о бок. Мы вернулись на трассу на высокой скорости на том же самом месте, снова толкаясь. Жиль выиграл, я был вторым. В конце гонки моя машина была похожа на кусок укушенного пирога. Заднее колесо его March пропороло мою машину. Он был невероятным гонщиком, я храню о нем хорошие воспоминания".
Вильнев был очень счастлив за тот результат, особенно за событие, из-за которого его и добился, потому что это было то, что он действительно любил в автогонках. Конечно, в конце гонки два соперника были довольны и оба посмеялись над ситуацией. После Эдмонтона, Росберг выиграл первую свою гонку в канадской формуле-Atlantic в июле, в то время как его оппонент дебютировал в формуле-1 на Mc-Laren в Гран-при Англии. Но до этого Жиль получил неожиданную возможность тестировать машину другой категории - Can-Am.
Canadian American Challenge Cup Series была высшим образцом скоростных гонок в Америке. Двухместные с закрытыми колесами машины обладали большой мощностью американских двигателей и были захватывающим шоу. Гонки привлекали большие толпы, люди ходили смотреть машины, которыми управляли известные иностранные пилоты. Марио Андретти, Джеки Стюарт, Брюс Макларен - это только несколько имен, которые сделали категорию важной и категория эта казалась часто такой же быстрой как и формула-1.
Крис Амон был тем, кто в 1977 году неохотно дал возможность Вильневу пилотировать подобную машину. Новозеландец был на закате карьеры в формуле-1. Он так и никогда не выиграл Гран-При. Он ушел в 1976 году, приняв участие в гонке за команду Вальтера Вольфа в чемпионате Can-Am. Ему надоело после нескольких гонок, и он был готов остановиться. Новозеландец навестил Гастона Парена, большого приятеля Вольфа, сказав, что уходит. Главной проблемой было найти кого-нибудь, готового его заменить и чтобы это оценил Вальтер. Парен позвонил другу, объяснил ситуацию и предложил одно имя: Вильнев. Вольф с энтузиазмом согласился, но Жиль пока еще ничего не знал. Гастон Парен связался со своим любимцем, который был дома в Бертьевиле, сообщил ему о возможном найме, если тот просто захочет принять трудный и опасный вызов Can-Am. 40 минут спустя Жиль с менеджером был в Монреале, готовым принять любые условия: он хотел не деньги, он просто хотел гоняться. Итак, после быстрого соглашения талантливый канадец был новым пилотом Walter Wolf Racing. Он управлял Dallara Chevrolet WD1 и команда была полностью укомплектована. Жиль был очень счастлив, неожиданно и впервые в жизни ему платили за пилотирование, он не мог в это поверить...

...Эпилог произошел на трассе Зольдер в лесах Фландрии в Бельгии. До двух оставалось несколько минут, последняя квалификационная сессия подходила к концу. Ferrari №27 - машина Вильнева - не показывалась в боксах. Ее не было видно, возможно она двигалась медленно. Потом была сводка новостей, последовали первые фотографии: Ferrari яростно налетела на March, управляемый Йохеном Массом, который охлаждал шины, двигаясь медленно. Камеры не запечатлели жестокое и фатальное столкновение с насыпью, окаймляющей короткий ровный трек. Зеленые деревья в лесу закрывали вид, как будто природа охраняла секрет последних моментов его жизни. Что было видно дальше, только куколку бабочки, бессознательное тело. Это был последний полет Жиля. Он распустил крылья навстречу вечности...

[Tiligul999]

Жиль Вильнев: Гонка через годы
1980. Гран-При Италии.
…пятый круг… Жиль на скорости приблизительно в 180 миль/ч вылетел в Tosa, угодив в бетонную стену на высокой скорости. Чудовищной силы удар разрушил левую сторону Ferrari, обломки взмыли в воздух. Переднее колесо ударило в шлем, но инцидент был еще не окончен. Машину отбросило назад, через траву, обратно на трассу к движущемуся потоку автомобилей, где она развернулась и замерла в дыму. Автомобили принялись уклоняться, не повредившись, кроме «Альфы» Джакомелли, который проехал по обломку подвески Ferrari и остановился с проколотой шиной. Жиль сидел неподвижно несколько мучительных мгновений до того, как поднялся на руках и начал жестикулировать. Наконец, после примерно 30 секунд ужасно расстроенные болельщики в Tosa стали выкрикивать в одобрение Жилю, отстегнувшему ремни, перебравшемуся через ограждение и ушедшему прочь. Хотя шел он пошатываясь. Его отправили в медцентр автодрома, где осмотрели. Затем Жиля отпустили немного отлежаться в моторхоум. Он жаловался на боли во всем теле и на головную боль. На следующий день он отправился в госпиталь в Болонье на сканирование мозга. Никаких повреждений обнаружено не было, хотя ему и не позволили летать на вертолете в течение суток, а через несколько дней он полностью пришел в норму.
Взрыв правой задней шины стал причиной аварии. Жиль был как всегда невозмутим, сказав следующее: «Я знал, что случилось до того, как машина начала крутиться, потому что слышал стуки в колесе. Я знал, где находился, насколько близко была стена. Я подумал: «Быть беде». Все почернело, когда я врезался в стену, я ничего не мог видеть секунд тридцать. Я мог слышать проносящиеся машины и думал, что нахожусь между ними. Меня напугало то, что кто-нибудь может въехать в меня, поэтому и приподнялся, чтобы они меня увидели».

"Villeneuve: The Life of a Legendary Racing Driver",
Gerald Donaldson (1989), Motor Racing Publications, Croydon, UK

Гран-При Франции 1981 года. Квалификация в Дижоне.
Во время практики в Дижоне в 1981 году Жиль попал в аварию в повороте Courbe de Pouas, в затяжном правом вираже. Во время перерыва на ланч я обнаружил его ковыряющим в зубах: «Проклятый столбик сделал трещину в моем шлеме и разбил визир…»
«Ты преувеличиваешь?» - спросил я. «Может ты просто сошел с дороги?». «Нет, нет», - огрызнулся он. – «Я застопорился! Машина действительно была неисправна – я сильно рисковал. Пойдем, глянем после обеда и ты увидишь, что я имею в виду». Так я и поступил. Я увидел машины Williams и Brabham, ревущие за ограждением, и стал ждать.
На вершине холма Ferrari уже шла боком, гонщик вывернул руль. Затем машина скрылась за холмом, хвост сходил с траектории все больше и больше, а Жиль не убирал ноги с педали газа. Тогда он достиг дна котлована, я знал, что положение безнадежно, машина скользила боком, колеса были максимально вывернуты в сторону заноса. Пилот наклонил голову так, указывая правильное направление, что она оказалась вне кок-пита.
Так или иначе, Ferrari не закрутило. Затем машина вернулась на правильную траекторию, слегка коснувшись защитного ограждения, и ракетой взлетела на холм. Более сотни ярдов, клянусь, машина шла боком на скорости в 130 миль/ч. «Да это же гений», - воскликнул Дэвид Хоббс, наблюдавший вместе со мной. «Ты серьезно говоришь, что он выиграл два Гран-При подобным образом».

Nigel Roebuck's wonderful Grand Prix Greats
(1986), Patrick Stephens Ltd, Wellingborough, UK.

Жиль Вильнев:«Я не испытываю чувства страха при аварии. Нисколько. Конечно, проходя поворот с забором на внешней стороне на пятой передаче, я не хочу угодить в аварию. Я не псих. Но, если идет конец квалификации, а вы пытаетесь взять поул, возможно… я считаю, можно и погасить в себе страх…»

Жак Лаффит:«Я знаю, что нет людей, творящих чудеса. Никто не обладает магическими способностями, но Жиль мог Вас удивить. Он был очень быстр».

Фрэнк Уильямс:«Я был очень горд за Алана в тот день. У него без сомнения была лучшая машина в то время. Мы боялись только одного пилота на трассе – маленького франко-канадца…»

Ники Лауда:
«Жиль был превосходным гонщиком, который знал, где добиться преимущества…»
«Жиль обладал лучшим талантом из всех нас. В какую бы машину вы его не посадили, он стремился быть быстрым».

Дидье Пирони:«Когда я перешел в Ferrari, команда полностью посвящала себя ему. Я имею в виду то, что он не просто топ-пилотом, а гораздо больше. Команда была семьей. … он заставлял меня правильно поступать, и я чувствовал это даже дома. Он никому не давал поблажек. …Я не был номером один. Я был номером два. Он все время вел себя со мной как с равным».

Джеки Стюарт:
«О, я считаю его замечательным, и верю, он будет лучше и лучше. Были моменты, когда он все еще допускал ошибки, промазывал апексы, наезжал на бордюры, иногда использовал слишком мало пространства на треке. Но я слишком строг. Его уровень природного таланта феноменален – это действительно гений».

Жиль:«Я обожаю автогонки. Для меня это спорт, а не технические упражнения. Моя идеальная машина формулы-1 должна быть подобной McLaren M23 с большим, нормально работающим двигателем в 800 сил, с 21-дюймовыми задними шинами. Много людей утверждает, что нужно сужать резину. А я не согласен, потому что вам нужны большие колеса, чтобы замедлиться, когда машину закрутило. Также нужно много лошадиных сил, чтобы «отклеить» большие шины от дороги и заставить машину войти в занос. Тогда-то и будет чертовски фантастический спектакль, скажу я вам. Мы должны проходить повороты на одну передачу ниже, чем сейчас, позволив машине идти в заносе. Вы знаете, люди все еще восхищаются Ронни Петерсеном на Lotus 72, и я их понимаю. Я с ними согласен. Такую разновидность развлекательного мероприятия я хочу предложить народу. Дым из под колес! Да-а!..»
«Я боялся за Фанов, потому что я один из них! Я знаю, что люди упускают моменты увидеть интересное, а это плохо».

Вальтер Вольф:«Жиль супер, супер, супер талантливый гонщик со способностями, которые встречаются очень редко. Человек обладает огромными способностями, так сильно чувствует машину».

Дождевая квалификация на Гран-При США 1979 года. Уоткинс Глен, Нью-Йорк.

Мой друг прислал мне из Америки кассету. На ней звук гоночной машины, несомненно, двенадцатицилиндровой Ferrari. Это четко слышно на протяжении всего круга. Также слышны пробуксовки колес – вы можете различить пронзительные резкие обороты при каждом вращении – и затем звук издается того, как машина идет под дождем. Запись была сделана во время первой послеобеденной практики в Уоткинс Глене в 1979 году, когда погодные условия были настолько ужасны, что ранее мне такого видеть не приходилось. Некоторые части трека были затоплены, и только 8 пилотов рискнули выйти на трассу. Одним из них был Шектер, он был быстрейшим позади своего напарника Вильнева. В одиннадцати секундах позади. …Естественно, звук был с машины Жиля. Теперь он оживляет воспоминания о том дне, когда мы пренебрегали проливными дождями, пока не пришел Жиль, дыхание и сердце Ferrari. На пит-лейн другие, ошеломленные гонщики, нервно ухмылялись, когда он несся на скорости в 160 миль/ч. «А почему мы должны беспокоиться», - сказал Жак Лаффит. – «У него другой уровень…»
«Я сильно боялся за себя в тот день», вспоминает Джоди. «Я думал, что самый быстрый. Потом увидел время Жиля… Я до сих пор не понимаю, как это вообще возможно. Одиннадцать секунд!!!»
«Автогонки для него романтика», - продолжает Шектер. «Мы были близкими друзьями, делали одинаковую работу в одной команде, но у нас были диаметрально противоположные отношения к гонкам. Мои предубеждения сохраняли мне жизнь, а Жиль был быстрейшим на каждом круге, даже на тестах. Он был быстрейшим гонщиком в мире. Если б он мог вернуться и снова прожить жизнь, я думаю, он выбрал бы то же самое. И также любил бы гонки».

Nigel Roebuck's wonderful Grand Prix Greats
(1986), Patrick Stephens Ltd, Wellingborough

[Tiligul999]

Шесть побед Жиля

ГП Канады ’78.
Гонка состоялась в Монреале, на острове Нотр-Дам. Это качественно новый трек, возведенный на городских улицах. Жарье на своем Lotus быстр как молния, и вскоре добивается первой позиции. На 5 круге сталкиваются Андретти и Уотсон. Джонс, Шектер и Вильнев сражаются за вторую позицию. Пилот Ferrari обгоняет Джонса на 19 круге. Немного погодя также хорошо канадец проходит Шектера, на машине южноафриканца некоторые проблемы с тормозами. После 40 кругов Жарье снижает темп, так как обнаружил течь в тормозной системе. На 49 круге под рев 70 000 фанов Вильнев отбирает лидерство. 21 круг остается до конца: кажется Ferrari №12 ничего не беспокоит. Хотя Жиль и слышит некоторые странные шумы, которые беспокоят его все сильнее, машина остается на трассе и канадец выигрывает свой первый Гран-При. «Я как будто разбил лед», - говорит он, - «эта победа нужна была после всех разочарований текущего года. Это самый счастливый день в моей жизни». Вторым приходит Шектер, в будущем пилот Ferrari. Третий Рейтеманн – уже бывший гонщик Ferrari.

ГП ЮАР ’79.
В пятницу Пирони теряет левое заднее колесо. Машина метр за метром разрушает забор. Дидье покидает машину при помощи Жарье и Пике. Он говорит, что в норме, но вскоре падает. Но ничего серьезного с ним нет, и он примет участие в гонке. Турбированный Renault Жабуйя берет первую позицию. На втором круге на входе в поворот Crowthorne Жабуй, Шектер и Вильнев очень близко друг к другу на резком торможении. На следующем круге пошел дождь. Пол часа спустя – рестарт. Две новые Ferrari, в свой дебют, вскоре возглавляют гонку. Машина Шектера обута в слики, Вильнев на дождевой резине. Трек подсыхает, и Жиль идет лидером. После того, как трасса полностью высохла, Шектер на сликах идет быстрее всех. В этот момент канадцу надо в боксы, чтобы также переобуться в слики. Он возвращается на трек на второй позиции, следуя за партнером Шектером, который, пытаясь его контролировать, разрушает шины резкими торможениями. Ему также нужно на пит-лейн, и Жиль снова первый. Игра окончена, Вильнев замедляется на последних кругах, но побеждает с отрывом в 4 секунды. Фантастические первые два места перед ликующей толпой фанов Ferrari.

ГП США-Запад (Лонг-Бич) ’79.
Вильнев берет поул-позицию, также он быстрейший на утренней свободной практике. Его Т4 обут в мягкие шины, но его выбор не поддержан его напарником Шектером. После прогревочного круга Жиль возвращается к первой линии. Он не видит маршалов с флагом и думает, что должен пойти еще на один круг. Он медленно продолжает движение, нарушая строй. Эта шутка стоит ему 2 тысяч долларов штрафа. На старте Вильнев пробирается наверх, в то время как Жарье прорывается с 4 позиции на своем Tyrrell. Шектер сражается с французом, а обогнать может только на 27 круге. Теперь Ferrari занимают две первые позиции. Когда опускается клетчатый флаг, Жиль впереди Джоди на 30 секунд, у которого проблемы с его слишком жесткими шинами. Позади двух Ferrari сражаются Андретти, Депайе и Жарье, в то время как Джонс добивается третьего места. Канадец коротко комментирует гонку: «У меня не было никаких проблем».

ГП США-Восток (Уоткинс Глен) ’79.
За пять минут до конца квалификации Пике берет вторую позицию на стартовой решетке. Утром в день гонки механики меняют двигатель на машине Жиля. Когда дали старт, пошел дождь. На протяжении 31 круга Ferrari №12 возглавляла гонку, преследуемая Джонсом на Williams. Дождь кончился, и пилоты поехали на пит-лейн менять дождевую резину на слики. Механики Ferrari управились за 17 секунд, в Williams уложились только в 31. Правое заднее колесо на машине Джонса не было достаточно закреплено, и австралиец его потерял. Теперь, на 36 круге игра была окончена: Вильнев легко победил. «Мне жаль Джонса», - сказал Жиль, - «но сегодня не могло быть по-другому. Моя машина была великолепна». Гонка хорошо складывалась и для Шектера, стартовавшего шестнадцатым. Он дотянулся до второй позиции, но после прокола шины, он вынужден сойти. Вильнев становиться вице-чемпионом, превосходный сезон для Ferrari.

ГП Монако ’81.
Гонка в Монако была совершенной особенной. Жиль как обычно выложился до конца и добился второго времени, в 78 сотых позади Пике. Brabham бразильца лидировал 52 круга, а на 53 вылетел в повороте Tobacconist. Это стало причиной того, что Джонс захватил лидерство. Но у австралийца возникли проблемы с подачей топлива, ему нужно в боксы, чтобы уладить проблемы и залить больше топлива. Он возвращается в 7 секундах впереди. Но удержится ли? Он хочет остаться впереди! За 7 кругов до конца Вильнев в шести секундах, на следующем круге отрыв 5 секунд. За пять кругов до финишной черты Вильнев обгоняет Williams Джонса на входе в St. Devote, воспламеняя восторг у болельщиков, а также у теле-аудитории. У Ferrari нет проблем, Жиль победитель на трассе, меньше всего подходящей турбо двигателям. Это и первая победа Вильнева в Европе. Он пересекает финишную линию измученный, но счастливый. 601 день прошел с последней победы Ferrari в Гран-При.

ГП Испании ’81.
Шедевр Жиля Вильнева. За 66 кругов лидерства он не допустил ни единой ошибки, даже преследуемый Лафитом по прозвищу Мастифф, Рейтеманном, Уотсоном и, наконец, де Анжелисом. В змейке из пяти машин у Вильнева был самый мощный двигатель, но автомобиль был неудачным. Не было ни единой возможности для обгона Ferrari, очень быстрого в конце прямых, но не в поворотах - из-за дефектов шасси гонщик ехал медленно. Джонс вылетел с трассы, допустив ошибку в начале гонки. Австралиец вернулся обратно на трассу, но Вильнев (а он стартовал с четвертой линии) уже захватил лидерство, преследуемый другими машинами. Каждый верил, что через несколько кругов, рано или поздно, Talbot Ligier Лаффита его обойдет. Француз несколько раз пытался это сделать, но, соблюдая fair play, Вильнев оставил его позади. Дуэль вызвала восторг, они пилотировали на высочайшем уровне. После гонки изнуренный Жиль сообщил: «Это было очень-очень тяжело».

[Tiligul999]

Потерянный герой Ferrari.

Двадцать лет назад формула-1 потеряла одного из величайших своих представителей, человека, чья скромная биография сотрясла спортивный мир настолько, что память о нем живет и по сей день. В нем объединялись лучшие качества Михаэля Шумахера, Айртона Сенны и Хуана-Пабло Монтойи - ослепительный талант, неугасимых дух и страсть, а также притягательное личное обаяние, что привлекало миллионы фанов. Он также обладал искренностью и благородством прошлых лет – характерные черты, которые были способствующими факторами в его смерти. Таким человеком был Жиль Вильнев, чья короткая, но восхитительная карьера оборвалась 8 мая 1982 года в ужасающей катастрофе в течение квалификационных заездов на Гран-При Бельгии в Зольдере.
Подобно тем многим, кто погиб, когда их звезда горела очень ярко, Вильнев – отец действующего пилота Жака – обрел ранг бессмертного как один из величайших гонщиков формулы-1. Но это была не просто ранняя смерть, даровавшая ему статус легенды, это было хулиганским поступком, подобно тем, что были при жизни. В его карьере, что охватила всего лишь четыре с половиной года, Вильнев победил только в шести из 67 Гран-При.
Пока его соперники, бывшие хорошо осведомленными, насколько он был хорош, были заодно с фортуной, он растрачивал карьеру, выступая на неконкурентоспособных машинах. Ален Прост, чей рекорд 51 выигранного Гран-При был побит Шумахером в прошлом году, был одним из них. "Жиль был последним великим пилотом", - говорил он год спустя после смерти франко-канадца. - "Опора для нас - компании хороших профессионалов". Вильнев стал синонимом Ferrari на протяжении его карьеры. Высказывание Проста кое-что да значит, ибо француз сделал блестящую карьеру, выиграв четыре титула чемпиона мира. И это подвело итог тому, что люди чувствуют насчет Вильнева.
Жак Лаффит - другой современник предлагал другой аспект. "Как Вы знаете, люди не творят чудес, но Жиль заставлял Вас удивляться", - говорил он. Те чудеса, которые окутывали репутацию Вильнева, обеспечили память и в наши дни, знамена, которые развиваются вокруг его имиджа по всему миру.
Вильнев провел свою карьеру в Ferrari в то время, когда команда переживала трудный период в ее истории. Впрочем, карьера была выразительной, потому что Вильнев смог сковать такой статус, статус иконы. В Ferrari дали ему две машины, обладавшие потенциалом победить в чемпионате. Он мог бы выиграть чемпионат мира в 1979 году, но подчинился командному порядку и покорно следовал позади напарника по команде Джоди Шектера на Гран-При Италии. Выиграй ту гонку, Вильнев стал бы чемпионом, но он остался позади, потому что дал слово и потому что был уверен, что его время еще придет. Но в любой машине, на любой трассе Вильнев вытворял такое, из-за чего перехватывало ваше дыхание. Наиболее ошеломляющей была его скорость, очевидная с момента его первого опыта пилотирования машины Ф-1. В гонке, которая вполне могла стать единственной, на устаревшем Mc-Laren в 1977 году на Гран-при Британии, Вильнев квалифицировался девятым и после первого пит-стопа присоединился к пелетону позади лидеров. Одним из них был действующий чемпион мира Джеймс Хант, на новом и быстром Mc-Laren. Страсть Вильнева к победам творила впечатляющие вещи. Вильнев остался среди лидеров и показал пятый быстрый круг в гонке.
Фактически, на всем протяжении карьеры Вильнев делал невозможное реальным:
- На разминке перед Гран-при США-Восток в Уоткинс Глен на мокрой трассе Вильнев был на 11 секунд быстрее, чем любая другая машина на трассе, включая Джоди Шектера.
- В Монако в 1980 год, пилотируя "грузовик" Ferrari 312 Т5, Вильнев был на 5 секунд на круге быстрее, чем кто-либо еще, будто остальные ехали по снегу или под дождем.
- Вероятно, две его важнейшие победы пришли в 1981 году, когда он победил в Монако и Испании, на двух труднейших трассах на шасси, которое на годы было позади машин соперников.
- В Канаде в 1981 году он финишировал 3-м на машине без переднего антикрыла, оторвавшегося при столкновении.
Он был также знаменит, благодаря безрассудному отношению к жизни. Одним из его печально известных поступков был тот, когда канадец был вынужден вести машину на пит-лейн на 3-х колесах после прокола, когда Жиль боролся за лидерство в Гран-при Нидерландов 1979 года. И то, что он говорил, было безумием, потому что он обычно старался достигать невозможного на машинах, с которыми хорошо дел не сделаешь.
Итак, почему же он оставался в Ferrari? Вильнев был романтиком, тем, кто пилотировал Ferrari, живя мечтой. Но ко времени его смерти, стабильность итальянской команды была слабой. Потом произошел ничтожный по сути инцидент, который и подвел Вильнева к его горькой смерти. Вильнев чувствовал, что его напарник Дидье Пирони украл победу прямо из-под носа, когда они мчались к дублю на финише Гран-при Сан-Марино в 1982 году. Вильнев был взбешен поведением Пирони, а также поведением босса Марко Пиччинини, который незаслуженно встал на сторону француза. Несправедливость!
Вильнев говорил друзьям, что непременно покинет Ferrari в конце года. Вполне вероятно, он перешел бы в McLaren, где руководитель команды Рон Деннис уже предлагал ему $ 3'000'000 зарплаты - очень значительная сумма по сравнению с тем, что получали другие пилоты. И будь Вильнев жив, его энергия объединила бы McLaren в достижении увеличение мощности и вступлении в период беспрецедентного доминирования в формуле-1.
Кто знает, сколько рекордов пало бы благодаря Вильневу. А случилось то, что случилось. Он потерпел аварию в момент высшей несправедливости, и самый утонченный гонщик в мире так и не получил шанса взойти на вершину.

Эндрю Бенсон, 2002

[Tiligul999]

Последний день Жиля Вильнева.

Необычно, что Жиль Вильнев был один в тот роковой уик-энд в Зольдере на Гран-При Бельгии. Моторхоум, который он обычно привозил на гонки, отсутствовал на трассе. Из 68 гонок, в которых канадец принимал участие, его жена присутствовала более чем на 60. В тот первый уик-энд мая 1982 ее не было.
Жиль прибыл на собственном вертолете утром в пятницу и, как это вошло в привычку, пролетел низко над паддоком, извещая о своем прибытии. Никто не оставался равнодушным, когда он летел низко, в дюймах проносясь мимо электрических и телефонных проводов. Это и был Вильнев, человек, который рисковал всегда. Но он не был особенно опытным пилотом. В тот год он огорчил свою жену Джоан и заложил дом, чтобы купить семиместный Augusta 107 за $ 900 000. Он намеренно эксплуатировал геликоптер с пустыми топливными баками, чтобы добиться малого веса и большей скорости.

Обычно его жена Джоан и дети, Жак и Мелани, предпочитали быть вместе с ним. Дети выросли в паддоке. Но на бельгийскую гонку они остались дома в Монако для приготовления к первому причастию Мелани, которое состоялось в тот самый день.
Вильнев остановился в отеле рядом с Зольдером и в пятницу вечером поужинал с Филиппом де Лэем, бельгийским бизнесменом, который помогал обеспечить ему спонсорскую поддержку во время выступлений в формуле-Atlantic в Северной Америке. Де Лей вспоминает, что Вильнев все еще был мрачным по отношению к предательству его напарника Дидье Пирони на прошлой гонке двумя неделями ранее в Сан-Марино. Пирони не позволил ему победить, обогнав на последнем круге. Также он чувствовал, что в Ferrari был заговор против него. Жиль был в отчаянии, озабочен и смущен видимым недостатком поддержки менеджера Ferrari Марко Пиччинини и команды, которая отказывалась осуждать Пирони за его поведение. Они не сделали этого. Это было неприятным сюрпризом, а ведь Пирони и Пиччинини были близкими друзьями. Пиччинини был заметным человеком на свадьбе Пирони, состоявшейся ранее и куда Вильнев даже не был приглашен.

В свою очередь Вильнев убеждал каждого, кого встречал, что готов мстить Пирони, используя каждую возможность, на каждом круге, в любое время на трассе. Это не было новостью. С тех пор Вильнев заботился только об одном – быть быстрее кого бы то ни было. Его ненависть была настолько сильной, что многие наблюдатели боялись, что Вильнев получит наказание.
День квалификации был несчастливым. 30 автомобилей пытались квалифицироваться, разница между быстрейшей и самой медленной машиной была около шести секунд. Вильнев установил свое лучшее время практики, равнявшееся 1 мин 17.507 сек (пятый лучший результат дня после Renault Рене Арну), в то время как Пирони управился только с 1 мин 18.796 сек. Но Жиль постоянно жаловался, что его машина была совершенно неуправляемой на жестких шина Goodyear. Он говорил: «Я несколько раз боялся за себя. У нас просто было недостаточное сцепление, лучше было на мягком типе, который мы будем использовать для квалификации».

Вильнев говорил, что рулевое управление его Ferrari отказывалось правильно работать, когда он проходил связку левый-правый на холме по направлению к повороту Terlamenbocht. Также он был обеспокоен трафиком из 30 машин на 2.648-мильном круге. Гигантские различия в скорости были между быстрейшими и самыми медленными, так как некоторые пилоты проходили быстрые круги на квалификационных шинах, в то время как другие возвращались в боксы или только готовились показать быстрое время на круге. «Это не хуже, чем обычно, полагаю», - говорил Вильнев, - «что означает, это очень плохо. Когда бы я ни пытался пройти быстрый круг, я натыкался на кого-нибудь, кто двигался медленно. Как я говорил миллион раз, сумасшествие использовать только два комплекта шин для лучших попыток. Это заставляет вас очень сильно рисковать».
Позже в тот день Вильнев давал интервью французской газете Le Soir. Его спрашивали об опасности в его профессии. «Это нормально, иметь одну или две большие аварии за сезон», говорил он, - «я знаю, что риск – это обнаружить себя в больнице. Но это меня не пугает, поскольку я осведомлен о риске. Но есть ситуации, когда вы ничего не можете поделать. Если в Зольдере моя машина заскользит, все, что я могу делать – это звать маму и злиться на себя».
Атмосфера в Ferrari была натянутой.

Был ясный субботний день, и финальный час квалификации начинался в 13:00. Вероятно, поул уйдет к Renault, доминирующей в то время команде. Пилоты Renault Ален Прост и Рене Арну боролись за лидерство, в то время как обе Ferrari бились за второй ряд.
Чуть более чем за 15 оставшихся минут Ferrari Пирони был быстрейшей машиной команды, со временем 1 мин 16.501 сек. Вильнев был незначительно медленнее - 1 мин 16.616 сек. Часы тикали, все больше и больше машин выезжали на трассу в последней попытке улучшить свои позиции. Среди них – немецкий гонщик Йохен Масс, чье лучшее время равнялось 1 мин 19.777 сек. Он был в конце стартовой решетки.
Менее чем за 10 минут до конца Вильнев покинул боксы, используя последний комплект квалификационных покрышек. Он уже определил, что, вероятно, это будет его лучшим временем, продолжал движение, пытаясь улучшить, пытаясь побить Пирони. В то время, когда канадец пересек линию старт-финиш, менеджер команды Ferrari Мауро Форьеги показывал табличку «IN». «Я звал его в боксы, потому что его шины были изношены», - говорил Форьеги. - «На них он прошел уже три быстрых круга и был близок к быстрому времени Пирони, но ничего более сделать не мог. Я уверен, он тоже знал, что не может пройти лучше и начал возвращение. Но даже, когда машина шла в боксы, скорость была выше 125 миль/ч. Это Жиль».
Последующее вызвало драматические чувства на трассе, скрытой в темном сосновом лесу на востоке Бельгии. Небо было пасмурным и серым после утреннего ливня, но поверхность трека была сухой. По возвращении красный Ferrari Вильнева под номером 27 на полном ходу прошел шикану как обычно и исчез за холмом перед поворотом Terlamenbocht. Это был последний его круг.

Вильнев прошел по бровке холм и вошел в лево-правую петлю перед Terlamenbocht на скорости, оцененной позже в 140 миль/ч. Прямо перед ним был March №18 Йохена Масса. Участвующий в своем сотом Гран-При, Масс был аккуратным и внимательным гонщиком, наблюдал за преследующими его машинами. Он был на пятой передаче, охлаждая шины и двигаясь намного медленнее, чем приближающийся Ferrari. «Я видел Жиля в своих зеркалах и ожидал пропустить его слева», - говорит Масс. - «Я принял вправо и не мог поверить, когда увидел его фактически надо мной. Он зацепил мое правое колесо, ударившись о него своим передним и с силой взлетел в воздух».
Был колоссальный удар. Машина перевернулась и ударилась о твердую землю, но не потеряла скорости до следующего удара. Ferrari пролетела по воздуху более 100 ярдов, ее швырнуло носовой частью в землю с ужасной силой, переднюю часть вмяло в кокпит. Энергия с трудом рассеялась. Машину снова катапультировало в воздух, с серией ужасающих кульбитов она приземлилась на насыпь около рельсов безопасности справа от входа в Terlamenbocht. По возвращении на полотно реактивный снаряд упал совсем близко от медленно двигающегося March Йохена Масса, что инициировал катастрофу. Масс мог только свернуть на траву, во избежание нового столкновения.

Шасси из алюминиевых сот разрушилось, куски разлетелись во все стороны. Ремни безопасности сорвало с креплений. Сиденье, рулевое колесо и пилот вылетели из машины, были отброшены на 150 футов, пропахав 2 слоя защитных ограждений слева от Terlamenbocht. Шлем Вильнева слетел и откатился к разрушенной машине – настолько велика была сила удара. То ли перелом шеи пилота произошел в момент, когда он вылетел из машины, то ли в момент приземления у отбойников, этого никогда не узнают. Бельгийский хирург был на месте аварии через 35 секунд и начал попытки приведения бездыханного тела в чувства посредством искусственного дыхания рот в рот. Он давил на грудную клетку, делая искусственный массаж сердца.
В 13:52 вывесили красный флаг, доктор FIA профессор Сид Уоткинс запрыгнул в свой Mercedes, управляемый бельгийцем Роландом Брюнсерадом, который немедленно начал движение к месту катастрофы. Уоткинс мог видеть, что дело плохо. Увиденное служило доказательством ужасающей аварии. Куски и обрывки металла разбросало по треку в радиусе 500 футов. На середине трека находилось полностью разрушенное шасси, на котором осталось только правое заднее колесо. Пространство, где когда-то сидел пилот, полностью смяло.
На отдалении от остатков машины, между рядов проволоки защитных барьеров снаружи поворота остолбенелые маршалы стояли, окружив медицинский персонал, взяв друг друга за руки. Они также страдали. Бельгийский хирург, склонившись над Вильневым, помогал Уоткинсу. Гонщик неподвижно лежал около защитного барьера.

Две минуты заняло у Уоткинса, чтобы добраться до места с пит-лейн, а у Вильнева остановилось дыхание. Ему сделали интубацию, медики начали вентиляцию легких при помощи воздушного мешка и кислорода. Уоткинс вспоминает: «Он был без сознания, и его зрачки были расширены. В целом он выглядел нисколько не травмированным, тогда мы пришли к выводу, что, возможно, у него перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Странной деталью было то, что отсутствовали его ботинки и носки, ноги были абсолютно босыми. Я поднял глаза и обнаружил Пирони, стоявшего позади меня, но несколько секунд спустя он повернулся и ушел. Прибыла другая помощь и мы поставили капельницу. Пульс Жиля прощупывался все время и был достаточно сильным, но ситуация выглядела довольно плохо».
Быстро маршалы прикрыли все шерстяными одеялами от зевак. Беспокойство возрастало, и как вороны зеваки стали толпиться рядом. Маршалы, присоединившиеся к полицейским, начали силой отгонять зрителей.
Йохен Масс остановился и также бросился разгонять толпу. Джон Уотсон, Рене Арну и Дерек Уорик находились рядом с местом происшествия и, в конечном счете, присоединились к пилотам, которые возвратились на пит-лейн.
Джон Уотсон, тогда пилотировавший за McLaren, вспоминает ужасное зрелище, что отразилось в его памяти: «Я остановился, вылез из машины и направился к месту, где лежал пилот. Я увидел, что это Жиль. Я видел то, что никогда ранее не видел и не хочу увидеть снова. Я помню, что посмотрел в его глаза и не увидел жизни. Я завел машину и уехал в боксы. Я говорил людям, что Жиль умер. А вокруг никто не верил». Фактически, Вильнев был пока жив, но только пока. Его тело пострадало, а мозг его умер.
Вильнева погрузили на носилки, затем в машину скорой помощи. Уоткинс поддерживал голову и шею пилота. В медицинском центре состояние Вильнева стабилизировали, но Уоткинс знал – все безнадежно. Через 11 минут после аварии Жиля погрузили в военный вертолет и отправили в университетский госпиталь Св. Рафаэля в Лувене.

Постепенно все возвращались на пит-лейн, и многие пилоты скрывали их чувства под шлемами, когда они шли в паддок, позади пит-лейн. Но некоторые это не делали и шли с открытыми забралами, среди них Ален Прост, который говорил: «Я потерял свою мотивацию. Жиль был моим другом».
Оставшиеся восемь минут практики возобновили, но только несколько машин совершили несколько нерешительных кругов. Команды убирали оборудование. Глубоко шокированная команда Ferrari упаковала все, включая обрывки металла, которые когда были машиной под номером 27, на транспортеры и направилась в Италию. Помощник Энцо Феррари Марко Пиччинини остался, повторяя как заклинание: «Чудо еще возможно». Уныние и печаль раскинулись над пит-лейн и паддоком, а слова Пиччинини не помогали. Камеры в свою очередь поймали последний момент ужасной катастрофы, и кадры эти были немедленно показаны. На несчастливом треке показали бесконечно долгие повторы и у большинства людей появились слезы после просмотра. Менее чем через 10 минут вертолет приземлился в университетском госпитале Св. Рафаэля с Вильневым и Сидом Уоткинсом на борту.
В тот момент Джоан Вильнев была на кухне на вилле в Монте-Карло, выпекая булочки для причастия Мелани. Джоди Шектер также жил в Монте-Карло. Ему позвонили из Зольдера и сообщили новости. Он немедленно вошел в дом. Шектер был напарником Вильнева по Ferrari пока не завершил карьеру в 1980 и был близким другом семьи. Он знал, что должен быть сильным. Для него это было трудно, так как он восстанавливался после операции по удалению грыжи, состоявшейся несколькими днями ранее, и принимал успокоительное. Он сообщил Джоан, что ее муж был жив, но находился в очень тяжелом состоянии. Он вспоминает: «Был хаос и несчастье. Об этом даже не хочется и вспоминать».

В госпитале профессор де Луз был на дежурстве в отделении интенсивной терапии и Вильнева немедленно отправили на рентген. Уоткинс получил снимки настолько быстро, как это было возможно, и увидел перелом шеи в месте, где позвоночник соединяется с черепом. Об этом он сообщил Джоан Вильнев и Джоди Шектеру, находящимся в Монако у телефона. Они договорились, что Джоан немедленно вылетит в Бельгию. Шектер не мог приехать из-за грыжи. Джоан почти потеряла рассудок, и Шектер дал ей немного успокоительного, которое использовал сам. Пэм Шектер, жена Джоди, вылетела вместе с Джоан в Брюссель, откуда они поехали в госпиталь в Лувен.
В 17:40 доктора в госпитале объявили новое заключение, которое гласило, что Вильнев был без сознания и страдал от тяжелых повреждений его шеи и ствола мозга: формально был перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга. Его жизненные функции поддерживались системой жизнеобеспечения. Тем временем Марко Пиччинини отказывался верить, что ничего поделать нельзя. Он вывел Уоткинса на контакт с «лучшим нейрохирургом в мире, профессором Жилем Бертраном», проживающим в Монреале. Бертран и Уоткинс были старыми друзьями и они пришли к выводу, что ситуация безнадежна. Когда Пиччинини услышал это, он все понял.

Джоан Вильнев и Пэм Шектер прибыли в госпиталь около 7 часов вечера. Джоан Вильнев долго говорила с Уоткинсом и де Лузом. Уоткинс объяснил ей полную безысходность ситуации. Профессор сказал Джоан, что больше ничего нельзя сделать. Они поговорили с несколькими специалистами по всему миру. Все согласились, что иного выбора нет, кроме как отключить аппараты жизненной поддержки. Джоан вспоминает: «Доктора сказали мне, что они ничего не могли сделать. Я хотела заставить их действовать. Они говорили мне, чтобы я приняла решение об отключении аппаратов. Я сказала им, что они сумасшедшие». Это была эмоциональная сцена и Джоан отказывалась давать согласие, несмотря на то, что надежды нет.
Сид Уоткинс вспоминает это несколько по-иному: «Она была очень храброй, гордой и разумной. Мы провели последние минуты вместе в тишине».
Муж Джоан умер в 21:12. Даже под действием успокоительных она была крайне возбуждена. В госпитале вышло последнее официальное заключение, которое гласило: «Жиль Вильнев умер в 21:12 8 мая 1982 года».
Новости разнеслись по всему миру на первых полосах утренних газет. Друг семьи Джон Лейн вылетел в Монако, чтобы присмотреть за детьми. Джоди Шектер уделял все его время, чтобы защитить семью друга. Мелани было 8 лет, Жаку 10. Мелани отправилась в кровать, держа в руках фотографию отца.
В воскресенье Гран-При Бельгии впервые с 1976 года прошел без Ferrari. Предложение провести минуту молчания в память о Жиле перед стартом было отвергнуто, потому что, возможно, это могло повлиять на концентрацию пилотов.

Правительство Канады выделило армейский реактивный Boeing 707 из Франкфурта в Брюссель, чтобы забрать тело. Гроб обернули флагом с кленовым листом и со всеми почестями погрузили в самолет. Марко Пиччинини и Шектеры сопровождали семью на самолете до Монреаля. Это было эмоциональное путешествие.
Из аэропорта Джоан с телом ее мужа отправилась в Бертьевилль, где Жиль пролежал в городском торжественном зале два дня, потому что пять с половиной тысяч человек пришли проститься с кумиром. В открытом бронзовом гробу Вильнев лежал, одетый в белый свитер с одинокой красной розой на груди. В его ногах лежали шлем и гоночные перчатки, в которых он был на момент смертельной аварии.
Жиля похоронили в среду 12 мая в присутствии 900 человек, включая премьер-министра Канады Пьера Трюдо. Из гонщиков был только Жак Лаффит.
Официальное расследование позже охарактеризовало причину катастрофы: виноват Вильнев, Масс оправдан по всем обвинениям. Но это было не так очевидно. Ники Лауда обвинил Масса, что тот не дал Вильневу достаточно пространства, полагая также, что склонность Вильнева к рискованным действиям была основополагающим фактором.
Он говорил: «Мне нравилось все, что с ним связано. Он обладал лучшим талантом из всех нас, но он был и самым сумасшедшим в формуле-1. Я должен сказать, что, возможно, Жиль был единственным пилотом, кто выбирал опасные траектории при обгоне медленных машин, на максимальной скорости отклоняясь от идеальной траектории. Его очень часто неправильно понимали».

Кеке Роcберг, в тот день пилотирующий Williams, говорил: «Жиль был весьма известным парнем и то, что случилось, для всех было скверно. Все мы надели черные повязки на рукава в Зольдере в воскресенье».
Джон Уотсон, кто видел результаты катастрофы одним из первых. Джон, победивший в гонке на следующий день, вспоминает, каким феноменом был Вильнев: «Вокруг Жиля была особенная аура. Он пилотировал с такой страстью, которая вызывала сильные чувства. Я не нахожу необходимым одобрять его стремление всегда гнать на полную, но оно было неопровержимо захватывающим. Без сомнений его беспокойство поведением Пирони омрачило его приговор, но также я знаю, что управление гоночной машиной заставляет вас почувствовать себя живым больше, если бы вы занимались чем-либо еще. Я верю, до самых последних миллисекунд свой жизни Жиль Вильнев получал удовольствие».
На следующий день Росберг одним из последних покидал трассу и отправлялся домой. Вот что он вспоминает: «После гонки там было самое пустое место в мире. После всей той активности и напряженности не было ни души. Все умерло. Ничего кроме беспорядка. И только вертолет Жиля одиноко стоял на месте. Это задело меня. Мне очень тяжко».
Сид Уоткинс после говорил: «Это было большое огорчение, потому что я его очень хорошо знал. Он всегда был разумным и благородным, совершенно милым человеком. Я помню, он сказал: «Надеюсь, вы никогда мне не понадобитесь». Потом, когда я узнал его машину по прибытии к месту катастрофы… в общем, я просто вспомнил те слова».

[SHUM]

Юра, нельзя так много за раз выкладывать, я устал читать... Спасибо интересно было прочесть.

[Oldman]

Пирони хотел любым способом завоевать свою первую победу, даже ценой дружбы и в последнем повороте жестко блокировал Жиля

Чем мне безумно нравятся журналисты, так это тем что в любой статье можно найти неточности...

Первая победа Пирони - Зольдер 1980.

[Tiligul999]

Чем мне безумно нравятся журналисты, так это тем что в любой статье можно найти неточности...

Первая победа Пирони - Зольдер 1980.

Спасибо за уточнение

[Oldman]

Спасибо за уточнение

Не за что. Если б нужно было 10 сообщений чтобы пользоваться функциями - я бы еще много неточностей нашел бы (Хотя в теме про Пирони же наверняка написано когда у него была первая победа )

[Shogun]

http://www.youtube.com/watch?v=6sDtn8QnpFg...feature=related
Та самая дуэль с комментариями Кларксона, случайно наткнулся.
"... Arnoux had the inside line, but the Villeneuve had the balls..."

[Tiligul999]

Сегодня Жилю исполнился бы 61 год...

[Tiligul999]

[Tiligul999]

Канада-1978: невероятная домашняя победа Жиля Вильнева

Прохладным октябрьским днем 1978 года кумир канадских болельщиков одержал свою первую победу в Формуле 1. Это произошло в его родном Монреале.
С 1978-го Гран При Канады обрел новый дом. На искусственном острове Нотр-Дам на реке Святого Лаврентия возвели гоночный комплекс. Так как «Моспорт-парк» в провинции Онтарио уже не удовлетворял требованиям FIA, работы пришлось провести очень быстро.

Под руководством архитектора Роджера Пирта трассу всего за несколько месяцев возвели на месте выставки Expo 67 и гребного канала Олимпиады-76.

В частности, на острове появились несколько небольших озер, а конфигурация гоночного кольца была продиктована вытянутой формой острова: скоростные прямые, соединенные медленными «эсками», плюс шпильки с обоих концов.

После гонок 1968 и 1970 годов, когда этапы проходили на кольце «Мон-Тремблан», болельщики вернулись в провинцию Квебек – и все взгляды были прикованы к Ferrari 312 T3 под номером 12. Эту машину пилотировал Жиль Вильнев.

Канадец в Формуле 1
Начав первый сезон с летних гонок и быстро сменив McLaren на Ferrari, Жиль несколько раз попадал в серьезные аварии, но сразу же продемонстрировал хорошую скорость: боролся в группе лидеров, иногда возглавлял пелотон, а в Австрии впервые в карьере поднялся на подиум.

Тренировки домашнего для Вильнева этапа прошли под холодным дождем. Если кто-то из пилотов ошибался, машина оказывалась в зоне безопасности. Трава там вырости не успела, потому извлекать автомобили удавалось только эвакуаторами, и к боксам их привозили перемазанными грязью. Неудивительно, что площадку в дальнем углу паддока вскоре в шутку переименовали в «автомойку».

Жиль квалифицировался третьим, уступив лишь Жану-Пьеру Жарье (француз заменил в чемпионской команде Lotus трагически ушедшего из жизни после аварии в Монце Ронни Петерсона) и Джоди Шектеру из Wolf.

Перед стартом, вопреки рекомендациям специалистов Michelin, канадец поставил на свою машину более мягкую резину. Он счел, что 8 октября погода будет достаточно прохладной, чтобы этот состав выдержал до самого финиша.

Неудача Жарье и восторг болельщиков
Со старта Жарье, удержав лидерство, начал отрываться от преследователей. Вильнев потерял одну позицию, но к 19-му кругу опередил Williams Алана Джонса, а еще через шесть кругов оставил позади и Шектера.

К этому времени Отрыв Жарье достиг уже 40 секунд, но на 50-м круге француз неожиданно заехал в боксы. Тормозные суппорты Lotus, изготовленные из магния и размещенные внутри корпуса, на трассе с жесткими замедлениями не выдержали и перегрелись. Кипящая тормозная жидкость брызгала во все стороны. Жану-Пьеру пришлось прекратить борьбу.

Новым лидером гонки стал Вильнев, которого на протяжении оставшейся дистанции приветствовали 72 тысячи человек. И даже хлопья снега, которые посыпались на Монреаль, не смогли испортить им праздник.

Раньше всех преодолев 70 кругов, Жиль первым пересек финишную черту, открыв счет своим победам в Ф1. Шектер финишировал вторым, а еще один пилот Ferrari Карлос Рейтеман замкнул призовую тройку.

Очки в финале сезона заработали Риккардо Патрезе (Arrows), Патрик Депайе (Tyrrell) и Дерек Дэли (Ensign).

На пьедестал Вильнев поднялся в теплой охотничьей куртке, которую ему принес менеджер Гастон Парент. Он получил трофей в виде бронзового кленового листа из рук премьер-министра Пьера-Эллиота Трюдо и отпраздновал свой успех, разбрызгивая пиво из большой бутылки, подаренной спонсорами этапа из компании Labatt’s.